Иван Беляев - Записки русского изгнанника
- Название:Записки русского изгнанника
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иван Беляев - Записки русского изгнанника краткое содержание
Превосходным образцом мемуарной литературы можно считать книгу доблестного генерала царской армии И. Т. Беляева (1875–1957). Один из лучших представителей русского дворянства, классический монархист, силой обстоятельств ставший участником Белого движения, размышляет о перипетиях Первой мировой войны и Гражданской. Беззаветно любя Россию, генерал оказался в изгнании, вдали от Родины. В Парагвае он организует русскую колонию и становится не просто лидером общины, выдающимся этнографом, а ещё и борцом за права индейцев в Латинской Америке, национальным героем Парагвая.
«Записки» генерала Беляева должны вызвать большой интерес у историков, этнографов и всех людей, кому дорого русское культурное наследие.
На обложке: портрет автора в форме генерал-майора парагвайской армии И. Т. Беляева и герб дворянского рода Беляевых.
В.П. Голубев — издатель, редактор.
Записки русского изгнанника - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Да, а потом мы жили на Кавелахтах…
— И там я помню тебя! Ты бежала вверх по улице и звала бывшего с тобой мальчика: «Коля, Коля, не отставай от меня!»
— Ну, конечно, это были мы с братом.
— Так значит, вы жили в Кавелахтах? Поздней осенью мы проходили как-то там на проездку. Дачи уже пустовали, лишь в садике перед маленькой дачкой сидела совсем юная барышня с книжкой на коленях, поглядывая на нас своими большими темными глазами… Вдруг порыв ветра, ее розовенькое платьице облаком поднялось кверху, и она, закрывая руками пылающее личико, помчалась на дачу.
— Это была я! Ах, как мне было стыдно тогда, ведь все меня видели! А вот по этой дороге, кругом озера, мы ходили на Фабриканку в торговые бани. Как-то раз, как только мы собирались свернуть в улицу, мимо нас на красивом коне пронесся молодой офицер: «Алька, Алька, — закричала моя сестренка Катя — она всегда все видела и замечала, — смотри, смотри, что он делает!.. Сумасшедший, он разобьется…»
Катя побледнела, и ей стало дурно: «Перескочил, перескочил через этот страшный ров… Вот он уже несется по дороге на Военное поле…».
— Это был я! Я садился на коня перед собранием и едва занес ногу в стремя, как мимо пронесся элегантный кабриолет с двумя шикарными дамами. Скакать за ними по дуговой дороге было бы неудобно, перегонять еще хуже. Я пошел напрямик.
Два дня назад по тому же пути проскакал начальник кавалерийской школы полковник Кайгородов, тренировавший своего кровного коня. Вообще, я избегал брать барьеры, желая всеми силами сохранить идеальные ноги моего скакуна. Но тут меня захватило, и я широким галопом понесся на препятствие. В темп галопа он взвился на невероятную высоту и махом перенесся через ров… Прыжок был так размерен, спуск так эластичен, что я не почувствовал толчка. Поравнявшись с кабриолетом, я отсалютовал в ответ на восторженные улыбки дам и помчался далее на Военное поле.
— Так вот я и не догадывалась тогда, что мимо меня пронеслось мое счастье! Потом на Дудергофском вокзале, где мы провожали Гугочку Бере перед отъездом в Манчжурию, Катя подозвала меня: «Вот, смотри, тот офицер, который сделал такой сумасшедший прыжок». Но пока я оглядывалась во все стороны, ты уже исчез.
— Глаза большие, а ничего не видит, — говорила потом Катя. Однажды утром она проснулась какая-то совсем особенная. Глаза ее сияли каким-то чудным светом. Сидя на постели в своем матине и легких туфельках, она удерживала меня за рукав мундира:
— Не уходи, Дуська мой, я хочу рассказать тебе, что я видела во сне. Я видела, что сижу на той скамеечке, что ближе всех к домику Петра Великого, на вершине Дудергофа. Вдруг ко мне подходит твоя Маруся, такая светлая и радостная, обнимает меня и говорит: «Ну вот, я отдаю тебе моего Заиньку!.. Береги его…» И я проснулась.
— Но как же ты узнала ее? Ведь ты ее никогда не видела!
— Нет, нет, мы были знакомы, когда я гуляла с Гугочкой перед его отъездом на войну, я часто встречала ее. Она жила на шоссе, на даче Иголкина и, когда я проходила, всегда говорила мне что-то приятное. Однажды она сказала мне, что она безумно счастлива, что у нее такой чудный жених офицер.
Шел дождь, и я дала ей зонтик, чтоб добраться к себе.
— Так это про тебя она все мне рассказывала? Ведь она мне показывала твой зонтик и сказала, что ей одолжила это «одна чудная дамочка» и что она желала бы, чтоб я представил тебя ей… Но почему же ты раньше ничего не говорила мне об этом?
— Я видела, что с переездом в Дудергоф на тебя вновь нахлынули воспоминания, и не хотела волновать тебя. Но теперь ты должен успокоиться. Она сама соединила нас своей любовью.
Скамейка под домом Петра Великого была та самая, на которой впервые сидели мы с Марусей в наше первое свидание.
— Видишь, как все чудесно! Мы самим Богом предназначены друг для друга… Ну, а теперь ступайте, — добавила она, улыбаясь, — можете ехать в Петербург, но помните: на ходу с трамваев не прыгать, на барышень не засматриваться и не забывать вашей Альки!
Так вот что значат товарищи и дружба! Вот к чему приводит незапятнанная, безукоризненная служба, покрывшая блеском родную часть, ставшую недосягаемым образцом для других: без минутного колебания бросавшуюся на спасение попавшего в мышеловку монарха, на выручку охваченной пугачевщиной крепости, щита столицы!
Среди недавно попавших к нам офицеров нашелся один, который, болтаясь среди гуляющей по Дудергофу толпы, наткнулся на сведения о семье, в которой провела детство моя Аля. Его не затронуло то, что Долгорукие и Татищевы доискивались ее руки, что ее сердце не тронулось ни блеском короны наследника сиамского престола, ни бриллиантами, ни золотом и что она отдала его простому офицеру, которого полюбила с первого взгляда, которого ждала, как обещанного ей Богом спутника всей жизни.
Ему нужно было докопаться, что когда-то, в минуту полного отчаяния, потеряв все нажитое богатство вследствие временного банкротства Отечества, вызванного войной, проигранной малодушием выродившейся интеллигенции, глава этой семьи был вынужден схватиться за первое, что попалось ему под руку, и стоять за прилавком своего буфета… Когда мне бросили это в лицо те самые, которые годами жили в обществе случайных подруг, отдавались за деньги, не брезговали чужими женами, я предложил поединок неизвестному доносчику. И когда мне было отказана в его имени, снял мундир, предпочитая любовь верной жены фальшивой дружбе.
Когда я сошел с крыльца и сел на коня, в соседнем полку раздались звуки марша — это было мне прощальным приветствием.
Прощай, мой верный товарищ, — говорил я, в последний раз трепля по шее моего неразлучного друга. — Прощайте и вы, дорогие! Передай им, — сказал я ординарцу, — мой последний горячий привет. Они уже не увидят меня более!
— Мы давно знали все, — отвечал мой вестовой, — это все из-за нас!
— Алечка! Под нашими ногами раскрылась пропасть!.. Но Господь нас не оставит. Мое имя блеснет еще раз среди тех, кто никогда более не удостоится моего рукопожатия!
Узнав от Сережи о происшедшем, Великий Князь Сергей Михайлович вызвал меня к себе.
— Я беру вас в свое управление. Но не волнуйтесь. Вы будете командированы в Артиллерийскую школу, и затем я дам вам любую батарею. Я знаю, вы отличный работник, вы везде найдете себе будущее!
Перелом
По возвращении с Кавказа мы, сняли прелестную квартиру в пять комнат на Заротной улице, в самом центре моих родных. Обставили ее очень уютно и радовались на свое счастье. Так как у нас оставалась еще одна, совершенно лишняя комната, в ней поселилась, по особой рекомендации, мадемуазель Мачинская, серьезная девушка, кончавшая инженерные курсы. Она нам нисколько не мешала, работала целый день дома или на курсах и придавала семейный уют. Достали хорошую прислугу и завели чудного породистого фокса, оживлявшего квартиру в мое отсутствие. Когда я возвращался домой, я всегда приходил в восторг при виде моей Али, в своем легком платье сидевшей на низком диванчике зеленого гарнитура с беленькой собачкой у ног.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: