Алексей Шишов - Александр Невский

Напрасно в тот день полководец орденского войска вице-магистр Андреас фон Вельвен пытался призадержать начавшееся бегство своих рыцарей, остановить дрогнувших кнехтов и направить их на поддержку еще бившихся ливонцев. Однако все было напрасно: одно за другим падали на лед орденские боевые знамена, сея тем самым панику в рыцарских рядах. Крестоносцы проигрывали решающую битву против Новгородской Руси вчистую.

Бегство в рядах крестоносного воинства стало всеобщим. Окруженные рыцари стали бросать оружие и сдаваться на милость победителей. Но те не всем давали пощаду — слишком много бед натворили орденские братья на псковской и новгородской земле.

Спасаясь от своих преследователей, рыцари-крестоносцы были готовы выскочить из тяжелой брони и броситься наутек. Тем немногим крестоносцам, которым удалось вырваться из окружения, особой надежды на спасение не виделось. До него им было просто далеко — до противоположного Соболичьского берега было без малого семь километров бегства по скользкому льду, местами покрытому водой.

Началась погоня за бежавшими с поля битвы крестоносцами. Конные дружинники и новгородцы преследовали толпы кнехтов и вырвавшихся «из объятий» русской рати немецких рыцарей до самого эстонского берега. Настигнув, секли мечами, брали в плен и вязали веревками. Забирали с собой рыцарских коней и подбирали со льда в качестве боевых трофеев наиболее дорогое оружие побежденных.

В широкоизвестном историческом художественном кинофильме «Александр Невский» показаны поражающее воображение зрителя сцены того, как тонули, уходили под лед остатки рыцарского войска. По сценарию режиссера, весенний лед не выдержал тяжести закованных в железо крестоносных рыцарей и, ломаясь, похоронил на дне Чудского озера тех «злых ворогов», что уцелели в кровавой битве.

В ряде исторических исследований высказывается версия и о том, что якобы русские воины специально пилили лед на пути движения «железного клина». В действительности же дело происходило совсем не так.

Апрельский лед на Чудском озере был еще достаточно крепок для всей многотысячной массы людей и лошадей, сошедшихся в битве на сравнительно небольшом прибрежном пятачке. Если бы лед к тому дню оказался непрочным, то ни князь Александр Невский, ни предводители рыцарского войска ливонского ордена никогда не пошли бы на такое сражение с переходом с западного берега озера на восточный.

Объясняется это просто. И новгородцы, псковичи, и эсты, жившие по озерному побережью, прекрасно знали нрав Чудского озера — кормильца. Кроме того, дело не обошлось и без элементарной ледовой разведки воюющих сторон.

И все же большое число конных рыцарей и пеших кнехтов, разбегавшихся от преследователей во все стороны, утонуло в ледяной воде Чудского озера. Только где, в каком месте?

Чуть севернее места сражения в Чудское озеро впадает река Желча, довольно большая и полноводная в те времена. Речная вода при впадении в озеро разрыхляет весенний лед, делает его в этом месте настоящей западней для тех, кто пешим или конным попадает на это место. У местных жителей, равно как и на географических картах, оно называется Сиговицей.

Вот туда-то и побежала в страхе от преследователей какая-то часть орденских братьев, поддавшихся всеобщей панике в рядах рыцарского войска. Это были те немецкие рыцари, которые оказались отрезанными от прямого пути бегства к Соболичьскому берегу. Кроме того, немало беглецов, конных и пеших, тонули в полыньях.

Думается, что князь Александр Ярославич, всегда придававший большое значение разведке, выяснению позиций врага и рекогносцировке местности, хорошо знал со слов коренных жителей о существовании Сиговицы и ее коварстве для человека. Поэтому он прикрылся ею со своего правого фланга. Крестоносный враг, будь то конный или пеший, просто не мог обойти в таком случае русскую рать с севера.

Сиговица с ее рыхлым льдом в день 5 апреля сторожила с севера позиции русского войска лучше всякой, самой крепкой и зоркой «сторожи». Ведь место Ледового побоища новгородский князь, как полководец, выбирал сам, по советам знающих эти озерные берега людей. Выбрал удачно и ни в чем не ошибся.

Разгром объединенного войска немецкого ордена и прибалтийских католических епископов был полный. В сражении на Чудском озере, на Узмени у Вороньего Камня в тот памятный для Руси день пало 400 немецких рыцарей, «а чуди (то есть кнехтов) бесчисленно множество». Часть из них погибла в самом сражении, а другая часть — во время бегства от преследовавших их русских конных воинов. Среди спасшихся на эстонском берегу оказалось большое число раненых.

Потерь среди ливонцев-крестоносцев, вне всякого сомнения, численно было намного больше. Просто в те далекие века и позднее подсчет потерь велся довольно своеобразно — простых воинов просто не учитывали ни среди убитых и раненых ни среди пленных. Отношение к знатным людям было совсем иное. Да и к тому же знатный рыцарь являлся по меньшей мере начальником воинского отряда в несколько человек. То есть стоял во главе «копья». Отличить же сраженного рыцаря от рядового было довольно просто. Потому и вел древнерусский летописец запись о потерях только среди «именитых» крестоносцев.

В плен попало, как сообщает летописец, пятьдесят знатных рыцарей, которых он величает «нарочитыми воеводами». Их победители поймали «руками яша». Пехотинцев-кнехтов пленили «множество» и их никто не считал.

Победа в Ледовом побоище досталась дорогой ценой. Немало пало дружинников и ополченцев. Раненых воинов под охраной незамедлительно отправили на санях в недалекий Псков, чтобы там разместить по домам горожан для лечения. Убитых с поля брани забирали с собой. По древней традиции их предстояло похоронить в большинстве своем в родных местах — Новгороде, Пскове, деревнях.

Войско победителей стояло на месте Ледового побоища недолго. Оно ушло оттуда сразу же после того, как были подобраны погибшие и раненые ратники, собраны пленные и взяты трофеи — оружие, доспехи. Металл в то далекое время ценился весьма дорого и даже сломанный меч имел хорошую цену на городском торге или у сельского кузнеца.

Потери немецкого ордена в ходе единственного большого сражения во время второго крестового похода на Русь оказались по европейским меркам средневековья просто огромными, невероятными для рыцарских войн. Достаточно сказать, что в большом сражении в 1119 году при Брюмеле между англичанами и французами было убито, не считая рядовых воинов, всего три рыцаря. В не столь далеком от дня Ледового побоища 1214 году, в другой крупной битве при Бувине, где решительно сразились войска короля Франции Филиппа-Августа и германского императора Оттона IV, побежденные немцы оставили на поле брани 70 рыцарей, а победители-французы всего трех рыцарей. В плену оказалось, по одним данным, 131 человек, по другим несколько больше — 220 человек.