Борис Григорьев - Карл XII, или Пять пуль для короля

Некоторые из офицеров, трезво оценивавшие ситуацию, и голштинский посланник Фабрис, уверявший Карла в подлинности указания султана, попытались отговорить его от «глупостей», но король оставался непреклонен; султан ничего не знает, все является делом рук хана и бендерского сераскира. «Я знаю точно, что делаю, — сказал он. — В данном случае иного выхода нет. Нас предали. Лучше всего для нас — защищаться, как подобает храбрым мужчинам... они хотят нас запугать, чтобы мы покорились их силе».

Когда янычары приблизились к шканцам, у шведов создалось впечатление, что все должно пройти по обычному сценарию: они покричат, постреляют в воздух и разойдутся. Так оно на первых порах и произошло: янычары кричали и стреляли в воздух, а потом бросились на приступ. Защитники внешних укреплений дома никакого сопротивления им не оказали. Янычары ворвались во двор и набросились на изумленных шведов, схватили их и разоружили. Впрочем, многие из защитников, в особенности старшие офицеры, по-прежнему горячего желания участвовать в этой бесполезной драке не испытывали и охотно позволили османцам себя увести. Они хорошо понимали, что горстка шведов против нескольких тысяч турок и татар, вооруженных к тому же артиллерией, сделать ничего не сможет. Какой смысл лезть на рожон? Не так думал Карл XII. Такое поведение он всячески осуждал и не понимал, как можно отказываться от такого случая, когда каждый мужчина мог бы подтвердить свою репутацию храброго и честного воина.

Оставался невзятым дом короля, защитниками которого в основном были его придворные. Когда на площадь прискакал Карл XII и обнаружил, что первая оборонительная линия пала, всех ее защитников (около 500 человек) турки куда-то уже уводят, а вокруг начинает разворачиваться грабеж и погром, он повернул коня и, преследуемый толпой янычар (сераскир пообещал 8 дукатов тому, кто возьмет короля живым), направился к своему дому. Там уже шла рукопашная схватка. Он спрыгнул с коня и отпустил его во двор. К нему тут же подскочил какой-то турок и схватил за руку, но Карл вывернулся и с такой силой оттолкнул его от себя, что зашатался и чуть не упал на спину. Вокруг него сразу образовалась свалка из шведов и янычар, но король уже встал на ноги. Раздался выстрел, и пуля, выпущенная с близкого расстояния в Хорда (он был ранен и взят в плен), поцарапала Карлу переносицу и оторвала кусочек мочки уха. Это была его третья пуля.

Драбант Аксель Руус обхватил короля сзади за туловище и поволок его ко входу в дом. Но король сопротивлялся и просил его «...оставить ненадолго во дворе, чтобы посмотреть, что турки будут делать дальше». В конце концов он сдался, вошел в дом и дверь забаррикадировали. С ним находились несколько драбантов, польский полковник Киприан Урбанович, камергер Густав Клюсендорф, гоф-юнкер Юхан фон Пальменберг и секретарь канцелярии Карл Дидрих Эренпройсс, а также несколько офицеров и сержантов армии. Храбро сражались также слуги Гротхюсена и Спарре. Последним в дом вошел Круселль, который спустя 29 лет живо описал события в доме: «Майор Фоллин и его команда со мной вместе сделали попытку помочь королю и защитникам его дома, но встретили на пути турецких пехотинцев, которые взяли в плен всех наших и застрелили майора. Я один, раненный саблей в лицо, потеряв два зуба, прижавшись спиной к стене уже запертого королевского дома и какое-то время вынужденный сам защищаться от турок, пробился через неприятеля к королю... В доме меня во время всех приступов перевязать не успели, и Е. В. дважды любезно обращался ко мне. Когда я снова (во время последнего турецкого приступа на дом) был ранен в лицо, и было повреждено... горло, в конце концов, полумертвый, я оказался у ног короля; король сжалился надо мной и приказал перевязать, и я так и остался лежать на полу, пока турки не ворвались в горящий дом».

Когда Карл вошел в дом, там уже было полно турок — особенно в большом зале, — занятых грабежом. Шведы все заперлись в боковой комнате, к ним он сразу и присоединился. Защитники были разбиты на семь групп, во главе которых стояли офицеры, в каждой группе было по шесть-семь человек. Из этой комнаты живыми вышли 30 человек. Сохранился список этих людей. Все они в 1715 году по приказанию короля в Штральзунде получили за геройское поведение в этой схватке по 10 золотых дукатов. С 40 офицерами, солдатами и слугами вряд ли что-то можно было предпринять против целого войска, пусть даже турецкого, но короля это не смущало. Он хотел доказать всем этим туркам и татарам, на что способны храбрые шведы. И доказал.

... Двери отворились, и шведы ворвались в большой зал. Здесь было где развернуться с пистолетом и шпагой. Потом с обеих сторон раздались мушкетные залпы, зал заволокло дымом, и для сражавшихся были видны лишь свои ноги и ноги противника. На Карла сразу напал какой-то турок, но его тут же застрелил повар Акселя Спарре. Потом за спиной короля занес саблю еще какой-то янычар, его удар парировал карабином драбант Чаммер, но шапка короля из меха выдры была пробита (день выдался холодный, и король вопреки своим привычкам был в головном уборе).

Скоро турки, оставив своих раненых и убитых, не выдержали натиска шведов и очистили зал, выскочив через окна и двери наружу. Вслед за этим от них освободили еще пару комнат, а потом и весь дом. У окон расставили стрелков, и они сразу открыли огонь по туркам, скопившимся на площади и готовившимся к новому приступу. В это время к драбанту А. Руусу подошел солдат и сообщил, что куда-то исчез король. Руус кинулся на поиски и нашел короля в комнате гофмаршала Дюбена. Карл XII оказался там в «обществе» трех турецких головорезов, отнюдь не испытывавших по отношению к нему добрых намерений. Король поднял обе руки высоко над головой, держа в правой шпагу и готовясь отбить их нападение. Руус выхватил пистолет и выстрелил в турка, стоявшего к двери спиной. Король сначала не узнал, кто пришел, потому что комната наполнилась пороховым дымом, и, не поворачиваясь на выстрел, быстро опустил руку и проколол второго турка шпагой. Третьего уже прикончил драбант Руус. И тут только король узнал своего спасителя и произнес: «Руус, это ты меня спас?» — «С Божьей помощью мне посчастливилось», — ответил тот. Карл похлопал его по плечу и сказал: «Я вижу, что вы, Руус, меня не оставили».

Кроме прежних ран, из которых кровь текла по лицу, король получил еще одну: когда он схватился с тремя турками, ему пришлось отражать удар турецкой сабли; схватившись левой рукой за клинок, он порезал руку между большим и указательным пальцами. Король вытер кровь с лица своим платком, а Руус перевязал ему руку своим. Выходя из комнаты, Карл спросил: как же так получилось, что все его бросили и он остался один, на что драбант спокойно ответил, что все либо ранены, либо убиты, либо взяты в плен.