Борис Григорьев - Карл XII, или Пять пуль для короля

Победа была одержана, но враг сокрушен не был, и Карл XII сделал саксонскому главнокомандующему «соблазнительное» предложение: он возвращает ему всех пленных саксонцев, а Штайнау соглашается на еще один поединок со шведами в открытом поле. Естественно, саксонец соблазну не поддался и продолжил свой марш в Восточную Пруссию.

Шведский король снова стоял перед дилеммой, куда разворачивать свою победоносную армию: на юг, в Курляндию и Польшу, или на восток — на Псков и Новгород. С занятием Курляндии проблем никаких не было: польское вассальное герцогство было свободно от вражеского войска, сам герцог, только что получивший от Августа чин генералиссимуса, сбежал в Берлин. Так как проблема снабжения шведской армии продолжала стоять со всей остротой, зажиточная и не тронутая войной Курляндия могла пока послужить продовольственной базой для шведских солдат, а кроме того, ее оккупация могла хоть на какое-то время испортить настроение «любимому» кузену Карла. Поэтому шведская армия в июле была введена на территорию герцогства; были оккупированы Митава и другие города, ликвидированы или изъяты остатки саксонского присутствия, разоружены две крепости; население заставили платить контрибуцию.

Но вскоре выяснилось, что в отношении Курляндии у короля были совсем другие соображения: а почему бы не расширить шведские восточные провинции за счет небольшого, но довольно лакомого кусочка? Хлопот никаких, а выгод — масса. И король распорядился ввали на территории Курляндии шведские порядки. Скоро от населения потребовали присяги на верность королю Швеции, церковным служителям приказали читать молитвы за здоровье короля Швеции, а созданным на шведский манер налоговым властям — собирать деньги в пользу короля Швеции. Последовали и кое-какие другие меры, втягивающие Курляндию в лоно шведского королевства. На фоне всего этого как-то неубедительно звучат утверждения некоторых биографов Карла XII о том, что он воевал «ради любви к искусству». При этом, если быть до конца справедливым и принципиальным, вменить в вину курляндскому герцогу Швеция ничего не могла. Он был подневольной фигурой, и если в чем-то помогал Августу II, то делал это в силу своей вассальной от него зависимости.

Согласно первоначальным планам король должен был теперь повернуть войска на Россию. Основной армии должны были помогать наличные силы в Лифляндии (Шлиппенбах) и. в Финляндии (Крунхъюрт). В первые дни после победы на Двине эти планы оставались » силе. В августе 1701 года король Карл отдал приказ эскадре адмирала, губернатора и барона Эрика Шёблада в составе двух шняв и четырех галиотов выйти в поход на Архангельск. Польские паны по наущению Августа заклинали Карла, чтобы он не входил со своей армией в Польшу, потому что с ним воюет курфюрст Саксонии, а Речь Посполитая находится со Швецией в мире (год назад германские князья так же убедительно заклинали Карла XII не вступать на юс территорию, для того чтобы войти в Саксонию, потому «сто Август воевал с королем Швеции не как германский князь, а как король Польши!).

Во исполнение указаний короля лифляндский губернатор заблаговременно создал на пути следования шведов к Пскову провиантские магазины. Но неожиданно этим планам пришел конец. Карл XII принял решение углубиться со своей армией в Польшу — выбор, показавшийся всему его окружению и странным, и чреватым непредсказуемыми последствиями. К тому же король явно нарушал данное им когда-то слово не вести несправедливых войн. Войну с Польшей, которая официально в военных действиях Августа Сильного не участвовала и продолжала находиться со Швецией в состоянии Оливского мира, назвать справедливой было весьма трудно.

Но не только современники были изумлены этим шагом короля — и в новое время специалисты-карловеды продолжают спорить о том, правильно ли поступил в свое время шведский монарх или нет. Относящиеся с симпатией к личности короля говорят, что стратегический замысел Карла был разумным, потому что у него не было другого выбора. Август II представлял еще угрозу с южного фланга и угрозу более реальную, нежели царь Петр с востока. Мол, шведы попали в «вилку»: при любом варианте шведская армия не была в состоянии прикрыть оба стратегических направления, и один из флангов — южный или восточный — оказывался открытым. Но Карл выбрал из двух зол меньшее. Глазами современников Карла ситуация так и выглядела, но с высоты уже XXI века можно однозначно считать, что решение короля было ошибочным, но зато благоприятным для России.

Немецкий историк О. Хайнтц считает, что на решение короля Швеции предпочесть польский вариант русскому повлиял исход битвы на Двине. Победа шведов над саксонцами и русскими имела, по его мнению, лишь тактический характер: армия Августа Сильного почти полностью сохранилась и в полном порядке ушла из Лифдяндии. Таким образом, южный фланг не был до конца обеспечен, а при таком положении Карл наступать на Россию уже не мог.

Современный историк В. Е. Возгрин обосновывает «польское» решение Карла целым рядом объективных и субъективных обстоятельств: опустошение русскими отрядами Б. П. Шереметева территории Лифляндии и лишение шведской армии базы снабжения и возможностей пополнения численного ее состава в походе на Россию; отсутствие денег в шведской казне и возможность использования для кормления армии продовольственной базы Польши; невозможность заключения мира с Августом, ибо Швеция не нарушала Оливский трактат, и мирные переговоры с ним означали бы, что Саксония вела законную войну; ненадежность Августа как партнера по мирному договору; незаинтересованность морских держав в русском походе шведов, которые перекрыли бы им последнюю возможность торговли через Архангельск.

События повернуть вспять невозможно, и они приняли такой оборот, какой приняли. В любом случае, пишут некоторые карломаны, ошибки и просчеты Карла XII умалить его величия не могут — у великих людей и ошибки великие. С этим спорить, конечно, трудно. Король мыслил глобальными категориями, поэтому и ошибки у него были... королевские. Но, повторяем, Карл был всего лишь человеком, и все человеческое... Он ушел на юг и оставил фельдмаршалу Шереметеву неограниченное поле действия для оттачивания боевого мастерства русских войск в Лифляндии. Правда, в этот самый момент В. А Шлиппенбах нанес последнему сильное поражение, но пройдет время, и уже Шлиппенбах будет бегать от Шереметева. Шведы надолго увязнут в Польше, в то время как Петр I проведет реформы и устроит армию по европейскому, почти по шведскому, образцу, которая и сломает шведской армии хребет.

Еще один просчет Карла XII, о котором шведские историки вздыхают с особым сожалением: ну зачем шведский король полез в политику, вознамерившись низложить Августа с польского трона и возвести вместо него своего ставленника? Не его это королевское дело — свергать с. трона монархов. Его дело одерживать военные победы.