Николай Морозов - Повести моей жизни. Том 2

Тут надерганы беспорядочно лишь отдельные куплеты и строки из длинной поэмы в несколько страниц, отчего и выходит бессвязно. Точками обозначены перерывы. — Н. М.

Пропущено слово «цари». — Н. М.

Тоже взяты лишь бессвязные выдержки. — Н. М.

Причем выпущено заключение: «И исчезнет бог гонений, гневный бог Лойолы». — Н. М.

На самом деле это издатель Поляков убедил меня, что книга не встретит цензурных препятствий, но я не мог перенести мысли, что за мои стихи могут осудить не меня, а другого человека, и потому послал свое заявление. — Н. М.

Повесть «Мытарства осужденного» была напечатана в журнале «Вестник Европы» за 1913 г. (№ 4, стр. 213—263; № 5, стр. 132—175; № 6, стр. 54—77) под названием «В глубине преисподней, по заметкам, писанным в ней самой». Для настоящего издания Н. А. переработал повесть по журнальным оттискам, сократил ее почти вдвое и нанес на оттиски свои поправки. По этому, правленному автором, экземпляру повесть печатается здесь. В журнале повесть была разбита на главы и некоторые из них имели названия, изъятые автором при переработке. В конце повести было отмечено время и место написания: «Двинская крепость. Между 13 июля и 10 августа 1912 г.».

Дочка проф. Метальникова. — Н. М.

Это было 15 июня 1912 года. — Н. М.

Здесь кончалась глава I журнального текста. В обширной II главе, имевшей название «Странный товарищ», — рассказ о редакторе черносотенной газ. «Гроза». Он был осужден к трехмесячному тюремному заключению за нападки на крупного администратора, проявившего недостаточное, по мнению черносотенцев, рвение в своей служебной деятельности. Весь рассказ о редакторе «Грозы», «принципиальные разговоры» с ним, размышления Н. А. по поводу их бесед, — все вычеркнуто автором при подготовке повести к печати для настоящего издания. Не оставлено также изложение снов Н. А. в этой тюрьме, вычеркнуто описание грубого обращения тюремной администрации с уголовными заключенными.

При сокращении повести был опущен рассказ о переживаниях Н. А. Морозова в первую ночь его нового заключения. Вот небольшие выдержки из него: «И вот я в первый раз очутился снова один, снова в тюремной келье, еще более темной и унылой, чем шлиссельбургская. То, чего я боялся более всего, именно и случилось через каких-нибудь полчаса одиночества, при тусклом свете крошечной жестяной керосиновой лампочки, принесенной солдатом в мою окончательно потемневшую камеру. Опять нахлынули старые воспоминания. Шесть лет жизни на свободе, светлые, поэтические воспоминания... показались мне светлым сном, от которого я теперь вдруг пробудился к своей тусклой, темничной действительности, захватившей половину моей жизни... Я взглянул на железную решетку в окне, посмотрел через нее в ночную тьму на небольшой дворик, на дверь с четырехугольным окошечком в ней для наблюдения за мною дежурного тюремщика, стоявшего вдали и читавшего, бормоча, какую-то маленькую книжку. Потом начал ходить по-прежнему, как маятник, из угла в угол своей камеры, четыре шага в одну сторону и четыре обратно, с крутым и резким поворотом на каблуке в каждом углу... Я попробовал лечь на принесенный мне грязный, длинный мешок, набитый измельчившейся от времени и употребления соломой, составлявший мой матрац, и только тут заметил, что в железной кровати глубоко продавились все тонкие продольные железные полосы и мне приходилось спать лишь на четырех поперечных жестких железных прутьях, один из которых приходился под головой, другой поперек моей спины, третий под бедром, а на четвертом покоились мои колени. Все остальное пространство казалось совершенно провалившимся. Я посмотрел, нельзя ли положить мою постель, как я делывал не раз в таких случаях ранее, прямо на пол. Но пол был так невообразимо грязен и заплеван отдыхавшей здесь стражей и все эти плевки так свежо размазаны шваброй, что я не решился... Сердце сильно билось, в висках как будто стучали молотки; привычная мне в Шлиссельбурге тупая тяжесть в мозгу снова начала овладевать мною к рассвету. Я ворочался с боку на бок, стараясь подставлять на железные стержни, вместо наболевших, другие части своего тела и, пройдя всю возможную их очередь, возвращался к прежним, отдохнувшим местам.

Утро не принесло облегчения. На рассвете стража будила уголовных. Я лежал неподвижно на своих стержнях, делая вид, что сплю и ничего не слышу. Скоро все затихло; ко мне только посмотрели в дверное окошечко, но не зашли. Эта предрассветная тревога сильно подействовала на мои нервы. Мне припомнилось, как во время дознания в Петропавловской крепости, чтобы расшатать мои нервы, ко мне врывалась по временам часа в три ночи, когда я крепко спал, целая толпа тюремных сторожей вместе со смотрителем. Они с грохотом отворяли тяжелые железные запоры, рванув, раскрывали мою дверь, бегом окружали мою постель и с грубым окриком: «Одевайтесь!» — совали мне мою куртку и штаны, а затем бегом вели меня куда-то вниз по коридорам, как будто в застенок для пытки. Потом, поднявшись снова вверх, они вводили меня в другую камеру и, также крикнув: «Раздевайтесь!», забирали с собой всю мою одежду и с шумом уходили, предоставив мне оканчивать ночь в новом месте».

Варвары Дмитриевны Комаровой. — Н. М.

В. Д. Комарова, племянница искусствоведа В. В. Стасова и сестра известной революционерки Е. Д. Стасовой, — исследовательница литературы, автор одной из лучших в европейской литературе обширной монографии о Жорж Занд (два тома на русском, третий на французском языке).

На II Менделеевском съезде Н. А. Морозов произнес 27 декабря 1911 г. речь на тему «Прошедшее и будущее миров с современной геофизической и астрофизической точки зрения». Напечатана в журн. «Природа» за 1912 г. (№ 3, стр. 333—362) с пометкой редакции: «Предоставлена для напечатания в полном виде исключительно журналу "Природа"». На I Менделеевском съезде, состоявшемся в Петербурге в конце декабря 1907 г., Н. А. Морозов сделал сообщение на тему «Эволюция вещества в природе». Напечатано в «Трудах» съезда, П., 1909 (стр. 191 и сл.).

Названный в комментируемом тексте доклад «Эволюция вещества на небесных светилах по данным спектрального анализа» Н. А. Морозов сделал 3 января 1910 г. на соединенном заседании XII съезда естествоиспытателей и врачей и Московского общества испытателей природы; напечатан в «Известиях Общества испытателей природы» за 1910 г.; есть отд. оттиск (М., 1910, 28 стр.). Статья Н. А. Морозова на ту же тему напечатана в приложении к русскому переводу книги: Карус Штерне, Эволюция мира (т. III, М., 1910. «Эволюция элементов на небесных светилах», стр. 381—432) и отд. брошюрой — по-немецки (Дрезден, 1910, 41 стр.).