Лада Исупова - Мастер-класс

– Слушай, а как же ты танцевала на сцене?! – изумлялась я.

– А у нас слышащих девушек ставили впереди, а остальные смотрели и делали движения за ними.

Но это мы забежали вперед, а тогда, на заре своей преподавательской карьеры, Люся записалась в нашу контору на «Балет для взрослых», или, как это обычно называют, «Балет для бабушек». Я отродясь не играла эти классы – тоска зеленая, но тут согласилась, за компанию.

И вот одним сентябрьским вечером заходит на урок молодая училка и бодро объявляет, что в мае в городе ожидается премьера «Лебединого озера», совместный проект: солисты из Национального Балета Майами, а массовка наша. Бабушки набычились и сбились в кучку, я бросила книжку и уставилась на них – а что, хорошее начало, видать, лебедей не хватает, бабушек хотят выставить? В пачках?! Жить не скучно!

Но нет, дело не в лебедях, с ними порядок. Оказывается, не хватает людей в «эскорт королевы»: две есть, нужно еще двоих, прыгать не надо, просто сопровождать королеву, пара движений-поклонов, костюмы – тяжелые бархатные платья до пола. Бабушки скучились еще плотней и решительно отказывались самовыдвигаться. Училка начала уговаривать. Я из-за инструмента стала делать большие глаза Люсе и махать руками, мол, соглашайся! Она ни в какую, я и так и сяк, все без толку. Училка обещает интересную творческую жизнь и золотые горы, и, наконец, моя душа не выдерживает, поднимаю руку:

– А танцующих концертмейстеров берете?

Повисает пауза, но гостья оживляется:

– А почему бы нет? Наверное, да! Ведь там не нужно танцевать, только ходить под музыку, а уж в музыку-то вы пройдете! Конечно, давайте, я вас запишу. Дамы, пожалуйста, ну посмотрите – это не страшно, кто еще хочет, ну еще один человек!

Дамы засомневались и начали шушукаться, подлетаю к Люсе:

– Давай! Пойдем, чего ты испугалась? Так придется выкладывать кучу денег и сидеть у черта на рогах, а тут – задаром на сцене, все вблизи рассмотрим и кости солистам перемелем. Это же «сцена бала»: вышли, круг сделали, подмигнули принцу, на кресла сели, ручки-ножки сложили, губки бантиком – и сиди-отдыхай, типа гость! Мы еще им полные сборы сделаем – это ж всё русское комьюнити заявится на нас глазеть! А самое главное – представляешь, какие фотографии муж сделает? Это ж обалдеть! Пошлем в Россию, скажем небрежно – в «Лебедином» танцевали, ну?!

Это ее сломало.

Нам объяснили: как вернется директриса из отъезда – подойти к ней доложиться. Эта миссия была возложена на меня.

И начался самый сладкий момент в этой истории – оповещение друзей: мол, мы в мае в «Лебедином» танцуем, приходите, Балет Майами приезжает, да, ну и мы с Люсей. Тут главное было – держать свое лицо, потому что у людей оно сразу расплывалось во все стороны.

Интересна была реакция музыкантов.

После детского занятия, когда народ потянулся к выходу, я пригласила всех на майскую премьеру, добавив между прочим, что мы с Люсей участвуем в спектакле. Кучка родителей разделилась: технари оживились, кто-то хохотнул: «Да ладно!» – но четыре родителя-музыканта замерли и уставились на меня.

Я, «не замечая» их реакции, вступила в перепалку с каламбурящей группой на тему «правда-неправда», так мы и шумели довольно долго, пока папа-скрипач осторожно не потянул меня за локоть:

– Что ты имела в виду?

– В каком смысле?

– Когда сказала, что будешь там танцевать… Кого?

На лицах музыкантов отражалась напряженная работа мысли. Они как раз очень хорошо понимали, что ТАК шутить я не могу. К тому же я работаю не где-нибудь, а в балете, поэтому, кто его знает, может, научилась уже танцевать за давностию лет, в конце концов, прыгать – это вам не на скрипке играть. Их мысль уперлась в глухую стену, единственное, что они приняли моментально, это то, что это – не шутка.

О! Спасибо-спасибо, особенно за «кого», спасибо за доверие! Ужасно хочется ответить: «Одетту, ага, а Люська – Одиллию! Нет, лучше я – Одиллию, а она пусть Одетту», – но, на секунду представив Люську Одеттой, я поняла, что так уж измываться над вечным искусством мне, человеку, связанному с этим искусством кровным родством, не к лицу, поэтому, вздохнув, согласилась поменяться обратно, ладно – Люська Одиллию, а я Одетту – искусство требует жертв.

– Нет, мы будем изображать эскорт королевы на балу. Это безымянные роли.

Музыканты восстановили дыхание, но общая настороженность так и не покинула их.

Московским подружкам сообщать о сенсации оказалось совсем неинтересно – они верили сразу и, что обидно, не удивлялись ни грамма. Приходилось самой же и объяснять, что все это ерунда, пару шагов по сцене, и чего вы так безоговорочно верите?

– Да кто вас там знает, в вашей Америке… Может, и выучилась уже, поди пойми.

Тогда я окончательно бросила сообщать эту бесполезную новость простым смертным и принялась за музыкантов. Звоню матушке и на вопрос «Что новенького?» будничным голосом сообщаю:

– Да вот, в мае в «Лебедином» танцую.

– На «Лебединое» идешь?

– Танцую. Тан-цу-ю! Чего на него ходить-то?..

– Танцуешь?

– Да, танцую. Премьера в мае.

(Пояснение для непосвященных: в «Лебедином озере» две героини – белая лебедь Одетта и черная Одиллия, исполняется одной балериной (в антракте переодевается). По сюжету, они похожи как две капли воды, и Одиллию Злой Гений подсовывает принцу, чтобы он, увлекшись, нарушил клятву, данную Одетте. Когда принц просит руки Одиллии, в самом дальнем окне «появляется Одетта», но, поскольку прима уже на сцене, то эту пару секунд белого лебедя изображает любая танцовщица кордебалета, стоя к залу спиной. Поэтому «Одетта спиной» – это, в принципе, издевка, потому что в сопровождении королевы мы все-таки должны были двигаться в полный рост, долго и лицом к залу.)

Звоню подруге, берет тихий муж, ее не зовет, говорит, что лучше позвонить в другой раз.

– Что случилось?

– У нее послеродовая депрессия, она ни на что не реагирует.

– Да ладно, ты что?! Как такое может быть, это же не первый ребенок?

– Может. Болевой шок. Такие дела у нас…

Подругу все-таки выцыганила, пообещав не утомлять.

Действительно, она говорила ровным голосом, как сомнамбула, на вопросы как да что, как дите, отвечала монотонно «очень больно, очень больно», диалог не клеился, я старалась бодриться. Чтобы развеселить, стала рассказывать про «Лебединое». Она слушала рассеянно, в разговоре не участвуя, никак не реагируя, но вдруг цепко уточнила: