Анри Рухадзе - События и люди. Издание пятое, исправленное и дополненное.

И вот я взялся за эту работу с большим воодушевлением, доверие В. Л. для меня много значило. Год спустя получился довольно объемистый труд, в котором развивались идеи нашей более ранней книги с В. П. Силиным. Книгу же с В. Л. мы опубликовали на русском языке в 1970 году, а в 1972-м она вышла на английском языке в энциклопедии «Handbuch der Psysic» и в том же году была переведена даже на болгарский язык. Книга быстро разошлась, и мы с В. Л., существенно переработав, опубликовали ее в 1975 году вторым изданием.

К сожалению, возможно, именно эта книга стала причиной охлаждения В. Л. ко мне. В ней я старался довести до читателя, что для плазмы строго обоснованным является уравнение Власова без интеграла столкновений Ландау. Более того, такую идеологию уже излагал и Р. Балеску в своей монографии «Статистическая механика заряженных частиц» (1963), которую я перевел на русский язык в 1965 году. По-видимому, В. Л. то ли не очень-то соглашался с этой мыслью еще тогда, когда я ее излагал в нашей с ним книге, то ли произвел более жесткую переоценку много позже после выхода книги.

Буря разразилась значительно позже, после публикации в журнале «Физика плазмы» моей статьи с А. Александровым «К истории основополагающих работ по кинетической теории плазмы» (1997). В этой статье я более четко изложил свои соображения и даже утверждал, что интеграл парных столкновений Ландау явно недостаточно обоснован и что уравнение Леннарда-Балеску, учитывающее поляризацию плазмы при кулоновском взаимодействии частиц — яркое тому свидетельство. В той же статье я выразил отрицательное отношение к известной статье четырех академиков — Гинзбурга, Ландау, Леонтовича и Фока — «Об ошибках профессора А. А. Власова» (ЖЭТФ. 1946), в которой «дисперсионное уравнение колебаний» объявляется бессмыслицей. Виталий Лазаревич прочитал мою статью с некоторым опозданием и в журнале «Вопросы истории естествознания и техники» (2000), в статье «О некоторых горе-историках физики» подверг меня резкой критике, напомнив, что: «О покойниках говорят только хорошо, либо не говорят ничего». Позже, при закрытии своего семинара, он его сформулировал иначе, признав необходимость говорить о покойниках правду и только правду. Откровенно говоря, я надеялся, что вторая версия была тогда обращена, в частности, и ко мне. Но надежда оказалась напрасной.

Мне очень жаль, что в последние годы так омрачились наши отношения. Я исключительно высоко ценил и ценю В. Л. и в концептуальном плане ставлю его даже выше Л. Д. Ландау. Да и феноменологическая теория сверхпроводимости — это в первую очередь детище В. Л., а потом уже Л. Д. Ландау. И это знают все, кто помнит, как было дело!

Хочу закончить рассказ, еще раз вспомнив И. Е. Тамма. У Виталия Лазаревича нет совместных с Игорем Евгеньевичем фундаментальных работ, работа же с Л. Д. Ландау давно стала классикой и, хотя и с большим опозданием, была удостоена Нобелевской премии. Наверное, в этой связи В. Л. считал себя учеником Ландау. Но в последние годы он стал усиленно подчеркивать, что является учеником и Тамма и Ландау. Мне кажется, на позицию В. Л. в этом суждении определенную роль могла сыграть и книга моих воспоминаний, в которой описан следующий эпизод. На банкете в связи с избранием А. В. Гуревича членом-корреспондентом АН СССР (банкет был приурочен к 50-летию теоротдела) я поднял тост за И. Е. Тамма как учителя всех здесь присутствующих. Но тут же мне возразили: «А кто здесь ученик Игоря Евгеньевича? Разве что только ты?» И вот, после того как В. Л. в 2004 году прочитал эту мою книгу, он стал подчеркивать, что он также ученик И. Е. Тамма.

Да, В. Л. ученик И. Е. Тамма, потому что у Ландау учеников донкихотов не было и не могло быть. А Виталий Лазаревич Гинзбург был настоящим донкихотом!

Анри Рухадзе

Отец — профессор математики, назвавший сына Анри в честь Анри Пуанкаре, а дочь Жанной в честь Жанны Дарк

1938 год. Анри с сестрой Жанной, «И мать грузин, и отец грузин! Все равно они французы, вокруг одни французы»

1948 год. Анри — студент 1-го курса ФТФ МГУ, в генеральском тулупе, уверенный, что станет грузинским Эйнштейном (о том, что А. Эйнштейн, мягко говоря, обобрал А. Пуанкаре, Анри тогда еще не знал)

1954 год. Анри — аспирант 1-го года обучения теоретического отдела ФИАН

И. Е. Тамм — руководитель аспиранта Анри, в комментариях не нуждается

1952 год. В. П. Силин, прозванный Лоренцем, — таким был руководитель дипломника Анри, который стал затем его учителем, а сам Анри — «первым учеником Лоренца»

1951 год. Женя Ловецкий и Сталь Баканов. В этом году зародилась их долгая бескорыстная дружба

1959 год. Тамара и Анри недавно поженились, перебрались в Москву (ФИАН) и даже получили квартиру

1965 год. Тамара с Зурабом. Счастливая семья; вернулись бы эти годы и это счастье…

1962 год. Первая Кауровка. «Когда мы были молодыми…» Слева направо: Анри, В. П. Силин, П. С. Зырьянов, Ю. Л. Климонтович, А. В. Гуревич

1963 год. Ю. Л. Климонтович и Анри в гостях у Л. Я. Кобелева в Уральском госуниверситете (Екатеринбург)