Анри Рухадзе - События и люди. Издание пятое, исправленное и дополненное.

Ознакомившись с научными трудами Э. П. Круглякова и понимая сколь далека область его научных интересов от проблем общей теории относительности, мы прекрасно осознаем, что для него весьма затруднительно дать аргументированный критический анализ работ Г. И. Шипова. Быть может, другие члены комиссии возьмут на себя этот труд и опубликуют его результаты в научном журнале. Первая попытка такой публикации в журнале «Успехи физических наук» оказалась весьма неубедительной и больше похожа на разбор сочинения школьника, допустившего стилистические огрехи и неточность в высказываниях.

Нам вообще не очень понятно, почему дискуссия на страницах научного журнала воспринимается научным обществом исключительно как выяснение личных отношений. Представляется, что квалифицированная, но доброжелательная критика — совершенно нормальное явление в научном мире, более того, просто необходимая составляющая процесса познания. Исходя из собственного опыта, можем сказать, что достаточно жаркая, но уважительная дискуссия с Ж. Лошаком (учеником де Бройля) очень многому научила нас, позволив уяснить достаточно тонкие места квантовой механики и электродинамики. А ему в свою очередь она позволила намного лучше понять тонкости экспериментов одного из нас (Л. Уруцкоева). Так что от нормальной дискуссии выигрывают все.

Относительно экспериментальных работ по преобразованию «титана в золото», хотели бы заметить, что их результаты опубликованы в научной печати. И будем весьма признательны комиссии по борьбе с «лженаукой», если она опубликует свои критические замечания также в научном журнале.

Пользуясь случаем, хотим публично задать два вопроса академику Э. П. Круглякову как председателю комиссии по борьбе с «лженаукой» и как бывшему секретарю парторганизации.

1. Эдуард Павлович, ответьте, пожалуйста, как, по Вашему мнению, «научный коммунизм» — это наука или лженаука? Ответ не очевиден. Если да, то тогда получается, что Академия наук 70 лет «пригревала» лженауку. Если наука, то тогда почему мы не пользуемся ее достижениями?

2. В своих выступлениях Вы так часто подчеркиваете свое бескорыстие и корыстолюбие всех остальных, что невольно напрашивается нескромный вопрос. А не объясняется ли вся эта шумиха по борьбе непонятно с чем просто попыткой создания очередной бюрократической структуры в рамках Академии наук с целью возглавить ее?

Д. ф. — м. н., профессор А. А. Рухадзе,

д. ф. — м. н. Л. И. Уруцкоев

«Condenced Matter Phisics», 2004, vol. 7, N 3 (Украина) — номер, посвященный памяти Ю. Л. Климонтовича

Этот рассказ в основном о Ю. Л. Климонтовиче, в меньшей степени о В. П. Силине, обожаемых мною людях, и совсем немного о К. П. Станюковиче [42] Все, что я здесь излагаю, — это мое чисто субъективное восприятие событий. Поэтому сразу оговорюсь, что оно может не совпадать с официальной точкой зрения сообщества физиков бывшей нашей страны. . Ю. Л. Климонтовича, с которым я дружил с начала 1959 года и до его внезапной смерти в конце 2002 года, на нашем семинаре теоретического отдела ИОФАН в шутку (а в каждой шутке большая доля истины) называли последним Больцманом современной физики. В. П. Силина же, моего учителя, я (и, думаю, не только я) вообще считаю самым могучим интеллектом, с которым мне пришлось общаться. Но и К. П. Станюкович был не последним физиком. Чего стоит одно только уравнение состояния вещества при взрыве — уравнение Ландау-Станюковича!

С Ю. Л. Климонтовичем я познакомился вначале 1959 года в доме у Силиных, частым гостем которых был и Ю. Л. Климонтович. В то время Юрий Львович и Виктор Павлович дружили и очень плодотворно работали в области кинетической теории флуктуаций в плазме. Ох, уж эти флуктуации, именно они и оказались яблоком раздора и привели к охлаждению отношений между ними. При этом каждый из них был не виноват и по-своему прав.

А дело было, мне кажется, так. Юрий Львович в начале 1960 года получил из ЖЭТФ на рецензию статью Ю. А. Романова и Г. Ф. Филипова по построению квазилинейной теории колебаний плазмы исходя из кинетического уравнения Власова с просьбой Е. М. Лифшица «портфель ЖЭТФ переполнен, и нужно по возможности строго отнестись к рецензированию». Такие просьбы были обычным делом, поскольку в те годы портфель ЖЭТФ действительно был переполнен. Юрий Львович статью держал довольно долго, и на это у него были предостаточные основания. Ведь уравнение Власова не содержит флуктуаций, а при построении квазилинейной теории приходилось усреднять по случайным фазам (либо по времени, как позже писал А. А. Веденов в сборнике «Вопросы теории плазмы» (Атомиздат, 1963. Вып. 3. С. 203). В конце концов Юрий Львович дал положительную рецензию и статью опубликовали, причем, что весьма важно, после ее одобрения семинаром М. А. Леонтовича, на котором она докладывалась в мае 1960 года (ЖЭТФ. 1961. 40, № 1. С 123; статья поступила в редакцию после доработки в мае 1960 г.). Но в том же году на эту же тему появились две статьи А. А. Веденова, Е. П. Велихова и Р. 3. Сагдеева [43] Удивительно, но в первой статье даже есть ссылка на работу Ю. А. Романова и Г. Ф. Филиппова, правда, не на уравнения, которые в точности совпадают с уравнениями Веденова-Велихова-Сагдеева, а на оценку времени релаксации. Во второй статье, однако, ссылки такой уже нет. И вообще мне, грешному, кажется, что § 14 первой статьи, по стилю явно выходящий за ее рамки, мог появиться позже, при корректуре, после ознакомления авторов с работой Ю. А. Романова и Г. Ф. Филиппова. Но почему во второй статье авторы повторили вывод этих же уравнений без ссылки на первоисточник? : первая, посвященная линейной теории плазменных неустойчивостей (УФН. 1961. 73, № 4. С. 701), и вторая, посвященная нелинейной теории (Ядерный синтез. 1961. 1, № 2. С. 82). Совпадения, конечно, бывают, но в данном случае полученные в указанных работах уравнения квазилинейной теории совпадают с точностью до обозначений. Правда, проблема эта была актуальной, и не случайно в это же время в научной литературе появился ряд статей, посвященных выводу кинетического уравнения для плазмы с учетом тепловых флуктуаций ( Lennard J. // Ann. Phys. 1959. 10. P. 390; Balescu R. // Phis. Fluids. 1960. 3. P. 52; Константинов О. В., Перель В. И. // ЖЭТФ. 1960. 39. С. 861; Силин В. П. // ЖЭТФ. 1961. 40. С. 1769). Уравнения квазилинейной теории были весьма сходны с полученными в этих работах, но только вместо тепловых флуктуаций в них фигурировали надтепловые флуктуации.

Так или иначе две статьи (Ю. А. Романова — Г. Ф. Филиппова и А. А. Веденова — Е. П. Велихова — Р. 3. Сагдеева) появились в печати в один и тот же год, причем первая из них с опозданием на год. К тому же очень вероятно, что первая еще в рукописи стала известна авторам второй статьи. Не говоря уже о том, что они слышали доклад по первой работе на семинаре Леонтовича. Важно напомнить, что в это время роль главного редактора по теоретическим работам в ЖЭТФ исполнял М. А. Леонтович, который, кстати, прекрасно понимал проблему необходимости развития теории флуктуаций в кинетике (ЖЭТФ. 1935. 5. С. 211), а А. А. Веденов, Е. П. Велихов и Р. 3. Сагдеев были его учениками. Может быть, не так уже банально звучит русская пословица «Свои дети по-другому пахнут».