Нина Соротокина - Бенвенуто Челлини

У папы Павла III в прямом смысле не было семьи, но был побочный любимый сын, два внука — Алессандро и Оттавио — и куча родственников. Все они требовали земли, богатства и чинов. Для них он и старался, они были его отрадой, а при этом надо было вершить дела церковные и политические. Он с ними справлялся, энциклопедия пишет, что он был умный и ловкий политик, но действовал часто под большим нажимом и без истинного воодушевления.

Все свое правление Павел III вынужден был лавировать между императором Карлом V и королем Франциском I. Император и король, Габсбурги и Валуа, то воевали, то при посредничестве папы замирялись. Но при их замирении сами собой умалялись преимущества папства. Сейчас, после заключения в Ницце в 1538 году десятилетнего перемирия, империя и Франция находились в состоянии мира, но отношения у папы с Карлом V были таковы, что ему было выгодно не выказывать симпатии Франциску. Может быть, дело было в Милане, куда Павел III мечтал посадить своего сына Пьеро Луиджи. Не знаю. Но Франциск I желал во что бы то ни стало получить Бенвенуто, а папа не желал идти у него на поводу. Вот и вся история.

Незадолго до смерти к кастеляну вернулся разум, и Бенвенуто вернули в те большие комнаты, которые он занимал до побега. Он стал понемногу приходить в себя. Теперь кастелян во всем раскаивался, опять уверовал, что Бенвенуто невиновен, и напоследок сделал ему подарок — освободил от уплаты всех тюремных издержек, которые пленнику предстояло выплатить при освобождении. Оказывается, в те стародавние времена узники сами оплачивали свое содержание, так сказать, кров, еду и обслугу. В благодарность Бенвенуто написал кастеляну сонет, который тот успел прочитать, прежде чем «утесненный своими тяжелыми недугами преставился от настоящей жизни».

Место начальника тюрьмы занял брат кастеляна — Антонио Уголини. От папы он получил приказ держать Бенвенуто в «просторной тюрьме до тех пор, пока тот ему не скажет, что со мной делать». В этой «просторной тюрьме» Бенвенуто ждала новая напасть, к своему ужасу, он понял, что его хотят отравить толченым алмазом, «каковой никакого рода яду в себе не имеет, но по своей неописуемой твердости остается с острыми краями» — распространенный и верный способ, смерть наступает месяцев через пять. Все это были, конечно, проделки герцога Пьеро Луиджи. Новый кастелян ничего не знал об этом злодействе. Герцог подкупил в замке мессира Дуранте, который поручил толочь алмаз в порошок ювелиру Леоне Леони. Этот «двойной» Леоне (1509–1590) личность не менее известная, чем сам Бенвенуто, и извечный его враг.

О нем хочется рассказать подробнее, потому что Леоне Леони был соперником Бенвенуто не только в искусстве, но и в приключениях, он тоже был «мастером резца и кинжала». Энциклопедия Брокгауза и Эфрона: «Леоне Леони — золотых дел мастер, скульптор, литейщик и модельер. Император Карл V пригласил его из Италии в Брюссель и впоследствии отправил в Испанию, где Леони пользовался большим почетом и оказал значительное влияние на успехи местной скульптуры… Произведения Леони свидетельствуют вообще об его основательном знакомстве с антиками и с формами нагого человеческого тела; фигуры у него благородны, их позы просты и вместе с тем величественны, в них есть своего рода грация…» Как все красиво и благостно, а вот «правда жизни». А. К. Дживелегов: «По непоседливости и по озорству он очень похож на Челлини, но он мошенник и бандит, пожалуй, хуже его. Бенвенуто убежден, что он подсыпал ему в пищу толченого алмазу, чтобы отправить его на тот свет, когда Бенвенуто сидел в замке Св. Ангела. И конечно, Леоне Леони был способен на это. Он подделывал и подменивал произведения искусства. Он изуродовал некоего немецкого ювелира, который едва спасся живым из его рук. Он подослал убийцу к одному из своих подмастерьев за то, что тот покинул его. Он пытался в собственном доме убить Орацио Вечелли, Тицианова сына. Он за свои художества был осужден папой на галеры и целый год греб под плетками во славу святого престола, прикованный к веслу». До Испании еще жить и жить, сейчас Леоне Леони в Риме, и он беден. Конечно, он взялся за эту работу, но остался верен себе — сплутовал.

Бенвенуто принесли еду. Он почувствовал на зубах какой-то хруст, но не придал этому значения, но когда за ужином хруст повторился — он обеспокоился. Осмотрев тарелку, он увидел среди остатков еды «некие мельчайшие осколки». Бенвенуто решил — всё, конец! Алмаз ведет себя в жизни не так, «как другие камни; потому что эта мельчайшая острота у всех камней, если их истолочь, не остается, а они остаются как бы круглыми; и только один алмаз остается с этой остротой; так что, входя в желудок вместе с прочими кушаньями, при том вращении, которые производят кушанья, чтобы произвести пищеварение, этот алмаз пристает к хрящам желудка и кишок, и по мере того, как новая пища подталкивает его все время вперед, этот приставший к ним алмаз в небольшой промежуток времени их прободает; и по этой причине умирают, тогда как всякий другой род камней или стекол, смешанный с пищей, не имеет силы пристать и так и уходит с пищей».

Потом Бенвенуто одумался, отогнал горькие мысли и взял несколько блестящих крупинок. Он положил их «на некое тюремное железо» и, сильно надавив на них острием ножа, почувствовал, что крупинки раскалываются. Это не алмаз, а всего лишь голубой берилл! Леоне Леони по жадности или бедности обманул заказчика, но до времени Бенвенуто решил сохранить в тайне свое открытие.

В это время в замке появилось новое лицо. По обвинению в убийстве туда угодил друг Бенвенуто, епископ Джованни де Росси. Через несколько лет епископ был признан невиновным и даже стал губернатором Рима. Узнав о новом заключенном, Бенвенуто высунулся в окно и принялся кричать во весь голос, что его хотят отравить толченым алмазом, а потому он просит друга-епископа, чтобы тот присылал ему «от своих хлебов по одному в день». Епископ согласился. Хотя бы на время Бенвенуто мог почувствовать себя в безопасности.

А тут и зловредные звезды Бенвенуто перестали посылать свои опасные лучи — в Рим из Парижа приехал кардинал Феррарский д'Эсте, прежний благодетель. Папа принял кардинала с распростертыми объятиями. Ему хотелось поговорить о французских делах, поэтому он устроил кардиналу роскошную встречу. Чревоугодие и винопитие при папском дворе процветали, раз в неделю папа «учинял весьма здоровенный кутеж, так что потом его выблевывал» — так непочтительно о понтифике пишет Бенвенуто. Такой же кутеж был устроен при встрече с кардиналом Феррарским. Франциск I был щедр, кардинал угодил папе подарками, а потом между делом завел разговор о Бенвенуто: мол, король не оставил мечты видеть ювелира при своем дворе. Тогда папа, «чувствуя, что приближается к часу своего блева, и так как чрезмерное изобилие вина также делало свое дело, сказал кардиналу с великим смехом»: