Владимир Антонов - Расстрелянная разведка

На Жукова возлагалась задача подготовить наступление Кали­нинского и Западного фронтов, чтобы убедить немцев, что именно здесь наносится главный удар. Действительно, появление Жукова на Западном фронте дезориентировало немецкое военное командование, которое сочло, что именно здесь Красная Армия планирует перейти в контрнаступление. Более того, сосредоточение стратегических резервов Красной Армии в районе Москвы также укрепило немцев в этой мысли. На самом деле задача Жукова была более скромной— сковать силы немцев на этом участке советско-германского фронта. Для перехода в контрнаступление у него не было достаточных сил и средств.

Германское командование стало срочно усиливать группировку своих войск в районе Ржевского выступа. Предупреждение «Гейне» о том, что Красная Армия готовит удар именно под Ржевом, немцы предприняли меры по его отражению, а с началом Сталинградской наступательной операции оказались не в состоянии перебросить из-под Ржева войска на помощь окруженной группировке фельдмаршала Паулюса. Сражение под Ржевом носило ожесточенный и затяжной характер, хотя контрнаступления здесь, как уже отмечалось, не пла­нировалось. В наши дни отдельные средства массовой информации пытаются доказать, что Жуков-де не был великим полководцем, по­скольку под Ржевом он потерпел поражение. Как мы видим, Жуков сумел блестяще выполнить поставленную перед ним задачу, сковав в районе Ржевского выступа немецкие войска, и тем самым способ­ствовал их разгрому под Сталинградом.

Интересно отмстить, что стратегическая дезинформация, переда­вавшаяся советскими разведчиками для гитлеровского командования в ходе операции «Монастырь», подчас возвращалась в органы госбе­зопасности от их источников в абвере и британской разведке. Так, в 1942 году внешней разведкой был завербован в одной из оккупиро­ванных немцами стран руководитель шифровальной службы абвера полковник Шмидт. До своего провала он успел передать ряд ценных разведывательных материалов абвера, полученных из Москвы. При их анализе было установлено, что речь шла об информационных сообщениях «Гейне».

Кроме того, британская разведка, имевшая свою агентуру в аб­вере, также получала по своим каналам материалы «Гейне», которые возвращались в Москву в виде агентурных донесений от члена «кем­бриджской пятерки» Энтони Бланта. Англичане настолько уверовали в то, что абверу удалось завербовать агента в окружении маршала Шапошникова, что даже Черчилль сообщил Сталину в 1943 году, что в Генштабе Красной Армии есть немецкий агент.

Оперативная игра «Монастырь» продолжалась до конца Великой Отечественной войны. В ходе операции органами государственной безопасности было арестовано более 50 агентов абвера и семь по­собников немцев, а также получено несколько миллионов рублей на деятельность легендированной организации «Престол». Руководите­ли операции Павел Судоплатов и Наум Эйтингон были награждены орденами Суворова 2-й степени, Александр Демьянов — орденом Красной Звезды, а его жена Тамара и тесть Борис Березанцев — ме­далями «За боевые заслуги».

Но это было уже в ноябре 1945 года. А пока кровопролитная война продолжалась. Во время операции «Монастырь» агентуре 4-го управления не удалось проникнуть в Берлин. И Сталин предложил Судоплатову и Эйтингону расширить рамки радиоигры. Чекисты думали вновь направить «Гейне» за линию фронта. Сам «Гейне» предлагал направить члена организации «Престол» переводчика Красной Армии в лагерь немецких военнопленных с тем, чтобы в дальнейшем организовать его «побег». Явившись к немцам, этот переводчик должен был создать условия для более активной связи «Гейне» с абвером. А пока в очередной шифровке «Гейне» информи­ровал немецкую разведку о том, что он переведен из группы связи Генштаба Красной Армии в технические части с присвоением звания инженер-капитана.

Летом 1944 года «Гейне» был командирован в освобожденный Минск. Вскоре он сообщил в Москву о том, что, по некоторым све­дениям, в белорусских лесах скрываются попавшие в окружение разрозненные группы немецких солдат и офицеров, что соответство­вало действительности. После осуществления операции «Багратион» остатки разгромленных немецких частей выходили на магистральные шоссе, складывали оружие и сдавались в плен.

Это обстоятельство было использовано руководством 4-го управ­ления для продолжения радиоигры с немцами. По согласованию с Генштабом было решено довести до немецкого командования информацию о том, что в тылу Красной Армии действуют остатки немецких войск, попавшие в окружение. Замысел заключался в том, чтобы побудить немцев использовать свои ресурсы на поддержку этих частей.

18 августа 1944 года через радиостанцию легендированной организации «Престол» «Гейне» информировал немцев о том, что в Белоруссии в районе реки Березина скрывается крупная немецкая воинская часть численностью до 2000 человек, потерявшая связь со своим командованием и испытывающая нужду в продовольствии, медикаментах и боеприпасах. Немецкие солдаты и офицеры якобы стремятся прорваться за линию фронта. Командование вермахта приняло решение оказать помощь военнослужащим пробиться к своим. Так началась операция «Березино», явившаяся продолжением операции «Монастырь». Возглавлять операцию было поручено заместителю начальника диверсионно-разведывательного управления НКГБ СССР Науму Эйтингону.

По инициативе Эйтингона была сформирована специальная оперативная группа сотрудников 4-го управления НКГБ, которую направили в район Березино для создания ложной базы якобы действующей в тылу Красной Армии немецкой воинской части. Руководил группой майор Борисов. Помимо чекистов в оперативную группу были включены агенты-немцы, бывшие военнопленные, одетые в форму германской армии, 20 автоматчиков ОМСБОН и военнопленный немецкой армии подполковник Шерхорн, которому предстояло сыграть роль командира легендированной части.

Из оперативной справки:

«Подполковник Генрих Шерхорн, кадровый офицер, по про­фессии администратор коммунального имущества. Член НСДАП с 1933 года. Командовал охранным полком одной из дивизий, входивших в состав группы немецких армий "Центр". Взят в плен 9 июля 1944 года в районе Минска. В период пленения был настроен пессимистично, в победу Германии не верил.

Завербован органами государственной безопасности. Оператив­ный псевдоним — "Шубин"».

На роль командира легендированной части Шерхорн был выбран в связи с тем, что его охранный полк и он сам были мало известны в вермахте, что позволяло Центру использовать его в оперативной игре с противником.