Ирина Глебова - Хроники семьи Волковых

Вся семья отправилась в поле на подсолнухи, а её оставили дома: следить, чтобы куры не поклевали только что высаженную капустную рассаду. Девочка — а было Ане лет восемь, — некоторое время следила, отгоняла кур. Но потом куры ушли клевать в другое место, и ей стало нечего делать. День хоть и весенний, но очень тёплый был, Аню разморило. Она пошла домой, заперла сени, заперла комнату и легла спать… Проснулась вдруг от шума в комнате, испуганно села на кровати. За окнами было уже темно, в комнате горел свет, вся семья сидела за столом, ужинала. И все смеялись, глядя на неё. Оказывается, вернулись все с поля, крючок в сенях сумели открыть железкой, а в комнаты никак не войдут. Тарабанили в двери изо всех сил, кричали — нет никакого ответа. Тогда Денис расшатал окно, шпингалет упал, он влез, впустил всех. Все переоделись, умылись, ужин приготовили, а она спит, как убитая! Только и проснулась, когда за стол сели… Все смеются, Денис стишок весёлый сочинил, а Аня сидит на постели и горько плачет: с спросонья ли, от стыда ли, от обиды за смех — сама не знает…

Кроме этих кур, которых так неудачно «пасла» маленькая Аня, были в доме, конечно, собака, кошка. Но главное — корова и телушка. Однако после одного трагического случая телушку Волковы продали. А произошло вот что.

Корова, общая любимица, отвечала хозяевам да и вообще всем людям такой же добротой, приветливостью. Телушка же с самого рождения почему-то оказалась злого нрава — в папашу-быка, что ли? Подпускала к себе только хозяйку, даже хозяина не признавала, а уж о детях и говорить не приходилось. Да родители и сами детям к ней не позволяли подходить. Если шли убирать в сарае, то мать обязательно отводила телушку в сторону, крепко держала её. А отец, Денис или Мария убирали.

Но вот однажды летом, когда Ане было восемь лет, а брату Денису — двенадцать, родители в воскресный день собрались на базар, продавать сапоги. С ними ушла Маня, а Галя где-то с подругами гуляла. В то время в семье уже родился самый младший сын, и его, трёхлетнего Федю, мать с отцом забрали с собой. Аня хорошо помнит, как мать наказывала Денису убрать в коровнике. Кто знает, может она посчитала, что телушка уже привыкла к Денису, или что он большой, справится с ней…

Но только слышит Аня страшный крик брата! Выскочила она на крыльцо из комнаты, на верхний приступок, видит — бежит от сарая через весь двор Денис, кричит, а за ним разъярённая телушка гонится. Схватила Аня какую-то подвернувшуюся палку, стала стучать по стене и тоже кричать… Чуть-чуть не добежал Денис к дому, у самого крыльца споткнулся и упал. И телушка раз его поддела рогами в бок, два… Девочка бьётся в плаче на крыльце, вжимается в стену: не смотреть или убежать сил нет, а броситься на помощь брату страшно, да и ноги онемели…

Что было бы, неизвестно. Да только услышал детские крики сосед — 25-летний здоровый парень Петро. В один взмах перескочил он через два плетня — свой и Волковых, — ухватил телушку за рога, оттащил, загнал снова в сарай и закрыл. Стонущего, всего в крови Дениса занёс в комнату, стал обмывать, перевязывать.

Аня побежала, позвала ещё кого-то из соседей, а сама всё бегала к воротам смотреть — не идут ли отец с матерью. Наконец увидела в конце улицы, помчалась навстречу:

— Мамо, тато, скорее идите, Дениса телушка побила!

Да, парнишка был сильно изранен — телушка уже ведь хорошо выросла, почти догоняла корову. Однако к врачам семья не обращалась. Лечили сами, прикладывая к ранам кислую гущу из под кваса. Вообще, сколько помнит Аня, к докторам никогда не обращались, хотя дети и болели. Только вот Галя с покалеченной ногой лежала в больнице, да когда Аня болела тифом, врач приходил к ним. А так — обходились сами своими народными средствами…

А телушку буквально на следующий день свезли и продали — так её все сразу возненавидели. И с тех пор была у Волковых одна корова.

Аня не помнит, чтобы в её детские годы отмечались советские праздники. Во всяком случае — в её семье. Дни рождения тоже не отмечались. Самые светлые и радостные воспоминания связаны с церковными праздниками. А главным было, конечно, Рождество Христово.

Рано по утру в дом стучали посевальщики. Они первыми поздравляли хозяев с праздником и бросали по избе горсти овса, приговаривая: «На полу — теляток, под лавкой — ягняток, на лавке — ребяток!» Или ещё: «На живущих, на плодущих, третье — на здоровье!»

Дети ходили колядовать по домам своих родственников, соседей, близких друзей. С мисочкой кутьи, завёрнутой в платок, стучали в двери, входили, кланялись, говорили:

— Тато и мамо прислали вам кутью, поздравляют с Рождеством Христовым!

Хозяева брали ложечкой немного кутьи, ели, благодарили и давали детям подарки — разноцветные пряники в виде разных зверей, которые сами пекли к этому дню. Давали и деньги. А дети потом хвастались друг перед другом, у кого чего больше.

Ходили дети Волковых даже в другой, дальний конец города к одной дальней родственнице. На большие деревянные сани сели Аня и Федя, укутанные в огромный отцовский тулуп, а Денис повёз их…

Деньги, в основном, давали крёстные родители. У Ани крёстная мама была вдова умершего материнского брата. Она всегда давала Ане только пятачок. Девочка жаловалась матери:

— Плохая у меня крёстная!

А мама объясняла:

— Ты, Нюрочка, не обижайся. У неё много детей, мужа нет, живут бедно. Хорошо, что хоть пятачок даёт.

Зато щедрым был крёстный отец, давал много, даже и рубль иногда. Это был муж сестры матери, семья которого жила зажиточно.

А ещё так весело было, когда, в навечерье Рождества, на улицах жгли костры — с полуночи до самого утра. И детям разрешали не спать, вместе со взрослыми гулять-праздновать у этих костров…

По-своему хороша была и Пасха. Ей предшествовал пост, во время которого в семье не ели ничего животного: ни яиц, ни мяса, ни молока… Но вот в день Святой Пасхи отец приносил из церкви освящённую еду, разворачивал на столе платок — а там и мясо варёное, и куличи, и яйца, и сало! Нарезали мясо и сало красивыми розовыми ломтями, все садились за стол.

— Ну, — говорила мама, — давайте разговляться!

Еда пахла так вкусно! Это был настоящий праздник для детей, которым уже так надоела постная пища — каша да овощи.

К слову, семья Волковых завтракала, обедала и ужинала вся разом. Взрослые и дети садились за большой стол, посередине которого ставился чугунок с едой. Ели деревянными ложками. Каждый тянулся к чугунку, набирал, подставлял под ложку кусок хлеба и нёс ко рту. Ритм еды соблюдался строго и справедливо. Если кто-то начинал торопиться, отец молча облизывал свою ложку и так же молча сильно стукал виновного по лбу: выловил свой кусок мяса — дай и другим это сделать! Молитв, садясь к столу, не читали, но отец и мать крестились до и после еды. Детей же этого делать не заставляли — как сами хотели…