Александр Пономарев - Покорители неба

Только выгрузились из эшелонов, начались занятия. С утра до позднего вечера. Мы перешли на ускоренный курс обучения. Выпуски будут следовать через каждые шесть месяцев. И за это время каждый слушатель должен получить знания и навыки, необходимые инженеру эскадрильи, командиру батальона аэродромного обслуживания, командирам подразделений других специальных служб. Заболоченные поляны за городом огласились ревом моторов. С помощью несложной техники слушатели и преподаватели расчищали и выравнивали площадки для учебных аэродромов, утрамбовывали их механическими катками. Время было тяжелое, на фронте не хватало боевых машин, но к нам прямо с заводов поступали новейшие истребители, бомбардировщики, штурмовики. Это были наши, если можно так сказать, главные учебные пособия. В наспех возведенных ангарах развертывались стенды с двигателями, электро- и радиоаппаратурой. Одновременно в академическом здании оборудовались лаборатории и учебные кабинеты.

На тщательно охраняемом поле учебного аэродрома выросли башенки с вращающимися изогнутыми антеннами. Сейчас без этих вращающихся антенн трудно представить командный пункт. А в то время о их назначении знали очень немногие. На нашем ФЭСО (факультете электроспециального оборудования) мы создали особую кафедру, кафедру радиолокации. Это о ней предупреждал Рычагов, направляя меня в академию.

Да, в те годы мало кто знал, что еще задолго до войны наши ученые работали над созданием прибора, который мог бы обнаруживать на большом расстоянии, в темноте и ночью различные объекты - самолеты, корабли - с помощью отраженных от них радиоволн. Сначала появились стационарные радиолокаторы - довольно громоздкие сооружения с высокими башнями-мачтами. Это были первые радиолокационные станции дальнего обнаружения и перехвата воздушных целей. Потом - компактные радиолокаторы, которые стали устанавливаться на самолетах. Наша академия первой в стране приступила к подготовке инженеров радиолокации. Мы получили для этого все необходимое - опытных преподавателей, аппаратуру, тренажеры.

Энтузиастами радиолокационной техники выступали Л. Д. Гольштейн, Г. Н. Храмов, Ф. А. Пигулевский, другие выдающиеся специалисты во главе с начальником факультета Н. М. Кадушкиным. Они смогли увлечь своим делом многих слушателей академии, и те избрали темой своих дипломных проектов вопросы использования радиолокации. Проекты защитили блестяще, затем успешно работали в боевых частях и научных учреждениях.

Меня вызвали в Москву. Заместитель командующего ВВС генерал-полковник авиации А. В. Никитин, ведавший вопросами формирований, интересовался работой нашего ФЭСО. Узнав, что мы собираемся выпустить 166 слушателей этого факультета, он поинтересовался, сколько из них будут специалистами по радио. Я ответил - сто десять.

- Хорошо. Следите за тем, чтобы число их в каждом выпуске увеличивалось. Они должны быть специалистами широкого профиля, в равной мере сильные в эксплуатации и радиосредств и радиолокаторных установок.

И вот осенью 1941 года в Йошкар-Оле состоялся первый выпуск факультета электроспециального оборудования. В Государственную комиссию, принимавшую защиту проектов, входили академик В. С. Кулебакин, член-корреспондент Академии наук В. И. Сифоров. Они высоко оценили подготовку наших выпускников, и молодые инженеры получили назначения в действующую армию.

Постепенно все наладилось. По строгому расписанию шли лекции, лабораторные занятия, занятия на аэродроме и в воздухе. На учете каждая минута. А нас, руководителей, уже многое не удовлетворяло. Хотелось дать слушателям как можно больше знаний. В Ленинграде все оказалось проще. Под рукой были разнообразные институты Академии наук, в городе на Неве трудились в своих лабораториях известнейшие ученые. Оставалось только уговорить их и привести в аудиторию. А сюда, в далекий таежный городок, о существовании которого мы сами узнали, лишь став его жителями, откуда и как привлечь ученых?

И вдруг узнаю, что неподалеку от нас разместился тоже эвакуированный из Ленинграда ГОИ - Государственный оптический институт. Забросив все дела, бегу туда, и вот уже обнимаемся с директором института Сергеем Ивановичем Вавиловым. Сергей Иванович - академик, но очень простой, общительный человек. Оба мы рады нежданной встрече. В Ленинграде Вавилов и его коллеги (среди них десять действительных членов Академии наук) были частыми гостями в наших аудиториях, охотно принимали наших слушателей в своих лабораториях, делились своими успехами, планами. И здесь, в Йошкар-Оле, как хорошие знакомые встретили меня академики В. П. Линник, А. А. Лебедев, Т. П. Кравец. Сразу договариваемся о лекциях. А Сергей Иванович тянет меня за рукав.

- Идемте-ка, что я вам покажу.- Он открывает дверь в темную комнату, зажигает свет, показывает на стену. На ней - циферблаты и шкалы разной формы, большие и маленькие.

- Разглядели? - спрашивает Сергей Иванович.

- Пока не пойму, что к чему.

Он гасит свет. И тогда на стене высвечиваются ярким голубоватым светом циферблаты и шкалы. Даже издали видны все цифры, деления.

- Ну как? - спрашивает Вавилов.

- Фантастика! Летчики ночных бомбардировщиков будут вам очень благодарны. Да не только они, а и танкисты, артиллеристы, пехотинцы, все, кому приходится работать в темноте.

- Вы знаете,- говорит Вавилов,- ученые сотни лет утверждали, что при люминесценции только тысячные, в лучшем случае сотые доли энергии падающего света превращаются в холодное свечение. А мы вот нашли способ использовать четыре пятых этой энергии. Уверен, скоро наши люминофоры найдут применение повсюду. Появятся новые экономичные светильники, мы им и название уже придумали - лампы дневного света. О телевидении слышали? Оно тоже не обойдется без люминофоров. Ну, а сейчас наши люминофоры работают на войну. Кстати, ваши радиолокаторы без них не обходятся.

Побывал я у Сергея Ивановича дома. Жил он более чем скромно. Сам разогрел воду на керосинке, и мы пили жидкий чаек в холодной полутемной комнате.

- Да,- вздохнул академик,- снова война. Только мне стало на двадцать семь лет больше и я не на фронте, а в глубоком тылу.

Сергей Иванович вспомнил, как в 1914 году он, студент университета, был призван в армию, служил вольноопределяющимся в саперном батальоне, затем офицером радиоподразделения.

- Сейчас вы для фронта делаете в тысячу раз больше, чем тогда. Так что не сетуйте на свой непризывной возраст,- заметил я.

А Сергей Иванович уже мечтал о будущем. Он был выдающимся теоретиком, хотя все планы его были "земные", тесно связанные с практикой. В разгар тяжелой войны он думал о новом институте - экспериментальной и теоретической физики, в котором решались бы задачи ядерной физики, физики колебаний, оптики, люминесценции, спектрального анализа, акустики.