Аркадий Белинков - Распря с веком. В два голоса

См.: Carlisle О. Solzhenitsyn and the Secret Circle. N.Y., 1978.

Впоследствии исключен из партии за то, что читал, читал, да не те выводы сделал.

Имеется в виду письмо А. И. Солженицына о цензуре к делегатам IV съезда СП СССР в мае 1967 года. — Н.Б.

Дяди, получающие из особенных источников сведения о заре, конечно, про Россию все знают лучше нас. В связи с переполняющими их знаниями они категорически настаивают на том, что даже если свет указанной зари недостаточно ярок, то вам (нам) и такой годится. Это они, легкоранимые и тонко организованные интеллектуалы, задохнулись бы через два часа в российском зловонье, а мы выдержим.

В журнале русской эмиграции, напечатавшем очерк, есть сноска: «Мы считаем необходимым подчеркнуть, что редакция „Нового Журнала“ совершенно не разделяет этого утверждения А. В. Белинкова о русском народе. „Обожания и обожествления диктатуры“ русским народом история России не подтверждает». — Н.Б.

Подробнее об этой публикации см. в главе «Спальня Нью-Йорка». — Н.Б.

Софронов А. В. — советский писатель, классик социалистического реализма, член КПСС, Герой Социалистического Труда. Известен пьесами «Московский характер» (1948) и «Стряпуха» (1951). — Н.Б.

В прозе Аркадия Белинкова реальность переплетается с правдой художественного вымысла (Черт звонит в преисподнюю из Москвы по телефону-автомату).

В научных работах конкретное наблюдение сопряжено с правдой научного обобщения («Эстетские стихи Пушкина — это такие политические стихи»).

Предмет его исследования — писатель имярек — становится, как и полагалось бы в художественном произведении, одним из характерных типов художника: лояльный, сдавшийся или сопротивляющийся тоталитарной власти.

Среди «положительных» и «отрицательных» героев его литературоведческой прозы были люди, которых он знал лично, многих из них любил, но оценивал их не за личные качества, а за общественную позицию. Мне представилось необходимым сопоставить живые лица, как я их увидела, с тем, как их изобразил или намеревался изобразить автор. В этой главе названы: В. Б. Шкловский, Ю. К. Олеша, Ю. Г. Оксман, К. И. Чуковский, И. Л. Сельвинский, С. М. Бонди, С. Я. Маршак.

С протоколами допросов А. Белинкова можно ознакомиться в кн.: Белинков А. Россия и черт. СПб., 2000 (главы: «Следственное дело № 71/50. 1944. С. 91; Следственное дело № 57/52. 1951. С. 255; Уголовное дело № 299. 1968. С. 282»).

Письмо М. Н. Белинковой обнаружено в архиве Отдела рукописей в ИМЛИ. См.: Два свидетельства / Публ. Е. Литвин // Московский комсомолец. 1989. 3 авг.

Там же.

Четыре письма Виктора Шкловского / Публ. А. Галушкина // Странник. М., 1991. Вып. 2. В оригинале сделана ошибка в фамилии: Бел енков вместо Бел инков и указан 43-й год вместо 44-го. — Н.Б.

Четыре письма Виктора Шкловского / Публ. А. Галушкина // Странник. М., 1991. Вып. 2.

Абросимова В. Ахматовский мотив в письмах А. Белинкова Ю. Г. Оксману // Знамя. 1998. № 10. С. 145.

Шкловский В. Талантливо //Литературная газета. 1961. 8 апр.

Шкловский В. В секретариат Союза писателей СССР. 1961. 4 апр. (Домашний архив Белинкова. Не опубликовано. Цитируется по копии с оригинала.)

Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой. М., 1997. Т. 2. 1952–1962. С. 506. (Запись 62-го года.)

Орлова Р. Воспоминания о непрошедшем времени. Анн Арбор, 1983. С. 315.

Каверин В. Эпилог. М., 1989. С. 35.

Чуковский К. Дневник. М., 1994. Т. 2. С. 323. (Запись 62-го года.)

Чудакова М. «Так ярый ток, оледенев…» // Белинков А. Сдача и гибель советского интеллигента. Юрий Олеша. М., 1997. С. 17.

Каверин В., Новиков Вл. Новое зрение. М., 1988. (По инициативе Новикова в приложении помещены фрагменты из книги Белинкова «Юрий Тынянов» — первая публикация после его побега из СССР.)

Каверин В. Из воспоминаний // Весть. 1989. С. 28–29.

Размена чувств и мыслей. Из переписки С. Я. Борового с Ю. Г. Оксманом. Публикация В. Н. Абросимовой. Комм. Абросимовой и Соколянского. (Егупец. 2003. № 11); Григорьев Ю. Пути и навыки литературоведческого труда // Ученые записки Горьковского гос. ун-та. 1966. Вып. 78.

Пугачев В. В., Динес В. А. Историки, избравшие путь Галилея. Саратов. 1995. С. 68.

Чуковский К. Дневник. 1930–1969. М., 1994. (Запись 1967 года). С. 398.

Бараев В. Московские встречи // Восточно-Сибирская правда. 1968. Январь.

Чуковский К. Дневник. 1930–1969. (Запись 1964 года). М., 1994. С. 357.

Подробнее о К. И. Чуковском см.: Белинкова Н. Чуковский и Чукоккала // Мосты. 1969. № 15.

Коваленков А. А. — советский поэт, член компартии, автор песен о Ленине. — Н.Б.

Сарнов Б. С художниками это бывает // Возвращение. М., 1991. С. 246.

Упомянутые опера, позже переименованная в «Катерину Измайлову», и симфония написаны Шостаковичем в 30-х годах. После постановлений ЦК КПСС 1946-го года они не исполнялись до периода «оттепели».

Персонаж из «Трех толстяков» Ю. Олеши. — Примеч. ред.

Портреты извлечены из второго издания книги А. Белинкова «Сдача и гибель советского интеллигента. Юрий Олеша». — Н.Б.

Б. Сарнов видел в концовке этого рассказа метафору о трагическом непонимании А. Белинкова его современниками. — Н.Б.

А. С. Пушкин. «Возрождение».

Белинков А. Бонди Сергей Михайлович // КЛЭ. М.: Гос. науч. изд-во «Советская энциклопедия». Т. 1. С. 687–688.

Литературная газета. 1966. 15.2. № 20 (3943).

Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 1–16, 1937–1949. М.: Изд-во АН СССР, 1947. Т. 2. С. 378.

Сноски под письмом принадлежат автору. Предпоследний абзац письма — стандартная форма ответа заключенного на перекличке… — Н.Б.

Дата поставлена автором. — Н.Б.

Баренблат занимался частной практикой. Он был широко образованным человеком и талантливым врачом, специалистом, совмещающим, как сейчас бы сказали, традиционную медицину с альтернативной. Иногда он добивался выздоровления своих больных, всего лишь отменяя прежние многочисленные их лекарства. Жизнерадостный и остроумный, он развлекал своих пациентов и пациенток анекдотами и политического, и медицинского свойства. «Как стул?» — машинально спрашивает Баренблат, начиная осмотр. В ответ пациент смущенно молчит. Понимая, в чем дело, врач прописывает слабительное со словами: «Маркс учит: человечество должно смеясь расставаться со своим прошлым!» Его визиты стоили недешево. Если у пациента не было денег, он почему-то догадывался об этом и тогда решительно отказывался от гонорара. Через его руки прошло огромное число благодарных москвичей, но в Москву он приезжал нелегально, так как ему был предписан 101-й километр. Невероятно! Его посадили за анекдоты при Хрущеве. Прозрев после XX съезда, Баренблат не остановился на анекдотах про сталинские времена, а понесся вперед, повторяя чужие или придумывая свои на злобу дня. Его судили, приговорили к трем годам, через год выпустили, но в Москву не пускали. Ходили слухи, что суд над ним был единственным в своем роде. Характер «вещественных доказательств» был таков, что весь состав суда умирал от смеха.