Вильгельм Маршалль - Война на море. Внимание рейдеры!

«Хиппер» захватил конвой SLS 64 врасплох. Внезапность появления рейдера, когда британские моряки ожидали встретить британские же корабли, а также та настойчивость, с которой проводилась атака, вызвали серьезную панику на неохраняемых транспортах. Экипажи некоторых судов вообще оставили их без каких-либо серьезных причин, и в числе таких кораблей оказался 3419-тонный «Клунпарк».

Как только «Хиппер» открыл огонь, капитан Уильям Мэссон, находившийся на мостике «Клунпарка» в начале боя, немедленно приказал переложить руль на правый борт. Затем он повел транспорт курсом на юг. Еще через несколько минут, несмотря на то что «Клунпарк» не получил никаких повреждений, он остановил корабль и приказал экипажу занять места в шлюпках. Покинув мостик, Мэссон вместе со старшим помощником Джоном МакКреди проследил за этой операцией. Она оказалась довольно сложной из-за сильного волнения на море. За время отсутствия капитана на мостике произошло некоторое замешательство. Второй помощник Виктор Смит, который спал в момент начала атаки судна рейдером, позднее сообщил следующее:

«Я вышел на палубу в пижаме и по левому борту увидел крейсер, который вел огонь. Я вернулся в свою каюту, быстро оделся, поднялся на мостик, зашел в штурманскую рубку, собрал все бумаги и поместил их в пакет с привязанным грузом, чтобы их легко можно было затопить в случае необходимости. В тот момент на мостике никого, кроме меня, не было. Бросив взгляд в сторону кормы, я заметил шлюпку с правого борта, которая находилась примерно в полумиле за кормой, а рядом с ней плот. Машинный телеграф находился в положении „стоп“. Я перевел его в положение „полный вперед“, и в этот момент на мостик поднялся первый помощник. Еще до того я встретил его на палубе. Когда я спросил, получил ли корабль какие-либо повреждения, он ответил, что нет. Я тогда заметил, что экипаж не должен покидать судно, пока оно остается на плаву. Насколько помню, я тогда сказал: „Я буду стоять за рулем, дайте мне знать, если рейдер зайдет с кормы“. Руль был резко положен на правый борт, а курс определялся по компасу — вест-зюйд. Затем, в соответствии с приказом капитана, курс изменили, чтобы оставить рейдер за кормой. Шлюпки я больше не видел. Мне неизвестно о каких-либо мерах, предпринятых для того, чтобы вернуть их. В мои обязанности входила организация спуска на воду шлюпки по правому борту, но, поскольку я не слышал команды покинуть корабль, то не пошел туда. Насколько я помню, часы на мостике показывали 7 часов 30 минут. Капитан в этот момент уже находился на мостике».

Почему второй помощник Смит решил самостоятельно изменить скорость транспорта, когда он обнаружил, что на мостике никого нет, осталось неясным. Наиболее правдоподобным объяснением кажется такое: будучи разбуженным после всего лишь трехчасового сна, он совершенно растерялся в этой обстановке и решил принять меры по спасению судна, развернув его кормой к рейдеру. К сожалению, 3 шлюпки и плот были пришвартованы к борту корабля, и когда он резко устремился вперед, крепежные тросы не выдержали, и шлюпки остались за кормой транспорта.

Когда некое подобие порядка на борту «Клунпарка» было восстановлено, капитан Мэссон отправился на корму, чтобы узнать, все ли в порядке со шлюпками, однако на прежнем месте их не оказалось. Двух матросов, находившихся на плоту, позднее подобрал «Блэйрафол», но 8 человек, находившиеся в шлюпках, и среди них двое юнг, пропали без вести.

Комментируя печальный финал всех этих не слишком последовательных действий капитана «Клунпарка», матрос Дэн Хортоп заявил:

«Что он (капитан Мэссон) собирался предпринять этим утром 12 февраля 1941 года, мы уже никогда не узнаем. Возможно, вид подвергшихся обстрелу кораблей, команды которых не имели возможности спустить шлюпки, подтолкнул его отдать приказ „покинуть корабль“. Появились ли у других офицеров альтернативные идеи, мы не знали, но чувствовали, что что-то неладно. Поэтому большая часть экипажа осталась на борту корабля».

Одним из тех, кто во всей этой ситуации сохранил хладнокровие и присутствие духа, был Джон Кэйв, старший офицер-радист «Маргота». В своем докладе он впоследствии сообщал:

«Не помню, в какой момент я оказался вновь в радиорубке, где читал наши координаты за последние 4 часа, написанные на каком-то клочке бумаги. Если бы нам пришлось идти дальше в одиночку, то в первую очередь необходимо было передать в эфир специальное сообщение, в котором говорилось бы о нападении рейдера и указывались бы эти координаты. Вообще-то, отправка в эфир такой радиограммы могла быть произведена только с санкции командира конвоя. Я надел на голову наушники и стал прослушивать эфир. Радисты нескольких кораблей вели передачу, что создавало немалую путаницу. Внезапно мне в голову пришла одна мысль.

Я включил свой старый передатчик и начал передачу в эфир сообщение о нападении рейдера („RRRR“), в котором указывались наши координаты и детали этой атаки. Я внимательно вслушивался в эфир, ожидая подтверждения о приеме моего сообщения, однако никакого подтверждения не поступало. Тогда я послал в эфир радиограмму, содержавшую специальный код (GBZZ), который обычно использовался военными кораблями, шедшими на выручку транспортам, атакованным неизвестным врагом — например пиратскими судами в дальневосточных морях. После этого я послал „ответ“ мифическому военному кораблю, якобы шедшему к нам на выручку, закончив эту свою радиограмму словами „доброе утро, до скорой встречи“. Неизвестно, что подумал или предпринял радист „Хиппера“, однако, начиная с этого момента, ситуация изменилась к лучшему, и артиллерийский обстрел постепенно приостановился.

120-миллиметровое орудие нашего корабля вело ответный огонь, пока я посылал в эфир фиктивное сообщение. Не получая ответа с мостика по переговорному устройству, я лично отправился туда, чтобы рассказать „старику“ (капитану) о своих действиях, а заодно и о том, что я уничтожил все секретные коды. Казалось, ничего не изменилось. Все вокруг было окутано дымом, а затем я заметил, что экипаж уже находился в двух шлюпках. По всей видимости, он ожидал только Мэссона и меня. Я нашел капитана в штурманской рубке. Он пытался засунуть карту этого участка океана под спасательный жилет. „Спаркс, идите в мою каюту, — сказал он, — и найдите там два стакана“. Он спустился за мной по лестнице, и когда я поставил на стол стаканы, тут же наполнил их виски. Я даже не почувствовал вкуса напитка. И хорошо помню, как мы оба держались за перекладины веревочной лестницы, пока нам не представилась возможность прыгнуть в подошедшую шлюпку, которую страшно качало на волнах.

До нас постоянно доносились звуки выстрелов и разрывов снарядов, и мы все горячо сочувствовали ребятам на тех кораблях, которые методично расстреливали артиллеристы „Хиппера“. Движения шлюпки сопровождались громким стуком, и лишь какое-то время спустя мы сообразили, что виной тому был водонепроницаемый контейнер с продуктами.