Вильгельм Маршалль - Война на море. Внимание рейдеры!

«Пингвин» покинул место рандеву раньше «Сторстада». Вскоре после полудня 9 декабря рейдер направился к острову Буве, норвежскому форпосту в 1500 милях к югу от Кейптауна. Предполагалось, что именно здесь китобойные флотилии союзников ведут свой промысел. Ни Крюдер, ни кто-либо из его офицеров не были знакомы с этим районом океана. Однако, на их счастье, на борту захваченного «Атлантисом» в Индийском океане норвежского танкера «Тедди» имелся полный набор карт Атлантики, которые и были весьма своевременно переданы Крюдеру. На одной из карт все еще сохранялся нанесенный карандашом маршрут «Тедди» в районе острова Буве, когда танкер входил в состав китобойного флота в качестве вспомогательного судна зимой 1939–40 гг. Уже одна эта карта стала бесценным источником сведений для Крюдера.

Рейдер взял курс, позволявший пройти между островами Принца Эдуарда и островами Крозе, двумя одинокими и необитаемыми архипелагами в южной части Индийского океана. Чем дальше в южном направлении шел «Пингвин», сопровождаемый лишь стаями альбатросов, кружившимися над кормой, тем холоднее становилось вокруг. Ласкающие теплые бризы и летающие рыбы остались лишь в воспоминаниях, их сменили пронизывающие ветра и хмурые морские волны «ревущих сороковых». 15 декабря, когда прошло ровно шесть месяцев с того дня, когда «Пингвин» вышел из гавани Готенхафена, температура воздуха снизилась до нуля. Двумя днями позже на горизонте появился первый айсберг. Корабль вошел в воды Антарктики.

По мере продвижения «Пингвина» на юг айсбергов навстречу попадалось все больше и больше, причем весьма внушительных размеров. Навигация, особенно в ночное время, исключительно усложнилась, поскольку приходилось вести корабль вперед на минимальной скорости между гигантскими ледяными горами. Некоторые из них достигали длины в полмили, при этом высота составляла около 50 метров. 19 декабря, когда рейдер достиг 60 градуса южной широты, он оказался окруженным десятками огромных айсбергов, сопровождаемых множеством плавучих льдин. На этих льдинах немцы увидели первых пингвинов — забавных существ, которые, стоя плечом к плечу, внимательно наблюдали за проходящим мимо кораблем, названным в их честь. Достигнув этой точки, Крюдер решил, что он уже достаточно продвинулся в южном направлении, и взял курс на северо-запад, чтобы достичь острова Буве.

Ночью 23 декабря, похожей на любую зимнюю ночь на Балтике, радисты «Пингвина» перехватили разговор по рации между двумя кораблями — едва слышимый обмен репликами по-норвежски. Хотя рейдер в этот момент еще находился на расстоянии 1000 миль от Буве, было очевидно, что китобойный флот где-то рядом. Этой же ночью на рейдере приняли радиограмму из Берлина, в которой сообщалось, что фюрер наградил Эрнста Крюдера Рыцарским крестом — одной из самых почетных наград рейха — в знак признания его выдающихся успехов в Индийском и Тихом океанах. Примечательно, что Крюдер довольно спокойно отреагировал на сообщение о награждении, целиком сконцентрировавшись на выполнении текущих задач.

Пришло Рождество, его на борту «Пингвина» отметили весьма скромно. Благодаря трофеям с захваченных английских транспортов на борту рейдера оказалось много хорошей еды, нашлось и бременское экспортное пиво, специально припасенное для такого случая. Вечером матросы пели «Тихую ночь», и в их голосах чувствовалась скрытая тоска по дому. Однако день закончился так же, как и начинался, всех волновало, что ждет их в новом году. 26 декабря, в безветренную и тихую погоду, Крюдер положил конец этим ностальгическим размышлениям, приказав запустить «Хейнкель» — необходима была практика для предстоящей операции. Запуск гидросамолета прошел без каких-либо осложнений, но после двухчасового полета на нем закончилось горючее и пилоту пришлось посадить машину на воду. Получив сигнал по радио, Крюдер устремился к месту аварии на полной скорости, и уже через три часа вышедший из строя самолет был обнаружен. Проведенный технический осмотр показал, что его двигатель потреблял горючего на 40 процентов больше, чем обычно. Так что этот пробный полет оказался не напрасным.

Сразу по окончании короткого периода праздников погода стала ухудшаться. 28 декабря «Пингвин» медленно шел вперед посреди плавучего льда. Тучи стлались почти над самой поверхностью моря, а видимость серьезно ограничивалась постоянно моросящим дождем. Переговоры по радио между норвежскими кораблями внимательно прослушивались радистом Пастором, понимавшим по-норвежски. Он сумел идентифицировать две норвежские китобойные базы — «Оле Веггер» и «Пелагос», водоизмещением по 12 000 тонн. На каждой из двух баз находилось по шесть китобойных судов с дальностью действия 40 миль. В радиопереговорах упоминалось об ожидавшемся на днях прибытии вспомогательного судна, которое должно было доставить топливо, запасы продовольствия и почту, а взамен принять на борт добытый китовый жир.

Теперь смелый план, вызревавший в голове Крюдера, начинал казаться вполне осуществимым. Приказы из Берлина отличались некоторой неопределенностью. Согласно им, следовало «найти и атаковать» китобойный флот, но давался известный простор для собственной инициативы капитана рейдера. То, с какой беззаботностью китобои использовали свои радиопередатчики, ставя чуть ли не весь свет в известность о собственных действиях, позволяло сделать вывод, что они чувствовали себя в полной безопасности в этом царстве льда. Они вели себя совершенно так же, как и в мирное время. Их единственной заботой было забить как можно больше китов до окончания сезона. Едва ли эти суда несли на борту какое-либо вооружение. Да и в целом у Крюдера сложилось убеждение, что норвежские моряки не считали идущую мировую войну событием, затрагивающим их непосредственные интересы. Многим из них было все равно, кому служить — англичанам или немцам. А раз уж ситуация складывалась таким образом, то для хорошо вооруженного «Пингвина», казалось бы, не составляло никакого труда захватить китобойные суда врасплох. Потом их можно было бы отправить в Германию — не одно судно, а целую флотилию! То был смелый план, заключавший в себе, однако, и некоторый риск. Не стоило исключать вероятность того, что норвежцы могли в случае опасности использовать свои мощные радиопередатчики, чтобы призвать на помощь именно британские военные корабли.

Пастор продолжал внимательно прослушивать переговоры норвежцев на протяжении всего дня и выяснил, что вся флотилия идет на запад с намерением встретить транспорт. Норвежские корабли также находились в зоне плохой видимости, и плавбазы постоянно передавали радиосигналы кораблям, чтобы те могли легко их найти. Всю ночь Крюдер гнал «Пингвин» на предельной скорости в северо-западном направлении, описав широкую дугу. Радисты постоянно следили за тем, откуда норвежские корабли выходили в эфир, чтобы точно установить их позиции. Ввиду близости «Пингвина» к южному магнитному полюсу и соответствующего непредсказуемого поведения компаса сделать это было не так просто.