Илларион Попов - Батальоны идут на запад

Наши предположения оправдались. Едва рассвело, до полусотни "юнкерсов" и "мессершмиттов" закружились над Яцковом. С правого берега ударила фашистская тяжелая артиллерия. В ответ открыли огонь пушки лейтенанта Левченко и обе минометные батареи старшего лейтенанта Киримова: штатная полковая и трофейная - шестиствольных минометов. Они били по позициям противника с нашего берега, а корректировали огонь артиллерийские наблюдатели на острове. Но стоило случайному осколку перебить телефонный провод (а под градом снарядов, мин и бомб это случалось часто), батареи теряли связь с наблюдателями и практически слепли.

Связисты не щадили себя. С моего наблюдательного пункта у деревни Власовка была хорошо видна их самоотверженная работа. Вот из частокола разрывов вынырнула фигурка связиста. Нагруженный железной катушкой и коробкой с телефонным аппаратом, он по-пластунски полз по песку к воде. Временами замирал, когда рвалась рядом мина, и опять полз вдоль провода.

- Ну, родненький, ну же! - машинально приговаривал начальник артиллерии капитан Мрыхин, следя за связистом.

А тот уже забрел по пояс в воду, нырнул с головой, вытянул со дна оборванные концы, споро их связал.

- Есть связь! - радостно закричал Мрыхин. - "Волна", "Волна", как слышите?

И тотчас "Волна" передала с острова данные на киримовскую батарею.

Сильный северо-западный ветер гнал по Днепру серые волны. Фонтаны разрывов на реке вспухали и опадали, а между ними мелькали две лодчонки, гребцы в них бешено работали веслами. Это тоже связисты, тянувшие на остров новый телефонный провод.

Донесения, поступавшие с острова, были лаконичны. Батальоны все атаки отбили.

Только что гитлеровцы бросили на нашу оборону семь танков и три самоходки, за ними двинулись цепи автоматчиков. Фашистские танки напоролись на батарею капитана Губина, отлично замаскированную в песчаных окопчиках. Батарейцы почти в упор ударили бронебойными снарядами по бортам танков и самоходок. Четыре машины подожгли, а два танка, прорвавшиеся через оборону к самой кромке берега, были подорваны на наших глазах. Как доложил мне Мыльников, сделали это саперы лейтенанта К. В. Петрова. Они быстро и умело заложили мины на вероятном пути движения танков. И не ошиблись.

После полудня фашисты бомбили остров особенно жестоко, и связь с ним надолго прервалась. И лишь часа три спустя старший лейтенант Бобриков доложил, что оттуда плывет к нам человек. Я схватил бинокль, впился глазами в реку. Да, плывет. Стриженая голова и ствол автомата мелькают среди волн. Вокруг взлетают фонтаны разрывов, то и дело закрывая от нас пловца. Но он опять и опять появляется, мощно гребет саженками. Вот он встал на ноги, бредет устало по мелководью.

Я спустился к воде и сразу же в пловце узнал Николая Рубцова, 19-летнего рядового 2-й роты, которому недавно вручил медаль "За отвагу".

Увидев меня, он легонько отодвинул растиравшего его полотенцем санитара, доложил:

- Рядовой Рубцов с острова Яцков. Прибыл с донесением.

Из тючка с одеждой вытащил аккуратный пакетик промасленной бумаги. В непромокаемой обертке лежали его документы: комсомольский билет и донесение командира 1-го батальона майора Мыльникова. Комбат сообщал, что вместе со 2-м батальоном удерживают большую часть острова. Отбито семь фашистских атак, сожжено пять танков и самоходно-артиллерийских установок. Нужны боеприпасы, нужна связь с артиллерией, нужно как можно скорей эвакуировать с острова раненых - более ста человек. Обращаюсь к Рубцову:

- Благодарю, Николай Федорович, за службу! А он, подрагивая от холода, четко отвечает:

- Служу Советскому Союзу!

Обнял я героя, расцеловал, приказал бежать в штабную землянку. Там Рубцова переодели, и на новую гимнастерку прикрепил я ему еще одну медаль "За отвагу".

Между тем наступили ранние осенние сумерки. Теперь, под прикрытием темноты, можно переправить на Яцков боеприпасы, пополнить ряды его защитников, вывезти раненых.

Положение у нас было довольно сложное: резервов в полку не было. Решили взять людей из тыловых подразделений, создать из них сводные группы, силой до взвода каждая. Я сам поставил командирам групп конкретные задачи, которые в целом преследовали одну общую цель: удержать плацдарм на Яцкове.

В сводном взводе лейтенанта Кругликова среди многих знакомых лиц я увидел и санитара сержанта Соболева, пришедшего к нам добровольцем еще в феврале, при формировании полка. Он был воспитанником детского дома, и было ему тогда 17 лет. Имел он водительские права и небольшой стаж работы. Назначили мы его в минометную батарею - подвозить боеприпасы. В боях на Северо-Западном фронте Соболев показал себя отчаянно смелым водителем, был тяжело ранен. После излечения медицинская комиссия признала его негодным к военной службе. Он собрал свой вещевой мешок и отправился в путь. Но не домой, а на фронт искать полк. В начале лета явился к нам исхудавший, в стареньком обмундировании. Твердил упорно: "Хочу воевать в своем полку". Посоветовался я с врачами. Ващенко и Валиев осмотрели его, решили: "Подкормим, подлечим, поставим на ноги". Оставили Соболева в полку поваром, однако пробыл он в этой должности недели полторы-две - упросил старшего лейтенанта Валиева, и тот взял его санитаром в медсанроту. И вот на Днепре, 17 октября, как только мы вызвали добровольцев, Соболев был среди первых. Его совсем недавно приняли в партию, он горел желанием в бою оправдать высокую честь. Соболев попал во взвод Кругликова в качестве старшего санитара.

Инструктируя лейтенанта Кругликова, я предупредил, что место, намеченное для высадки на Яцков, возможно, находится уже в руках противника. Но высадиться нужно обязательно. Там есть бугор, с которого наши артиллерийские наблюдатели могут корректировать огонь по всей северо-западной части острова, а также по бродам на старом русле Днепра.

Лодки с десантом отчалили от берега и скрылись в дождливой тьме. За лодками тянулись тонкие тросы и телефонный кабель. Час спустя доложили, что высадка прошла благополучно, взвод установил связь с соседями и усиленно окапывается. С утра бой грянул с новой силой. Ни ожесточенные бомбардировки с воздуха, ни артиллерийский обстрел, ни танковые атаки, предпринимаемые фашистами одна за другой, не дали им сколько-нибудь ощутимых результатов.

Просматривая списки погибших 17-18 октября, я встретил фамилию Соболева. Замполит Николай Минович Гридюшко рассказал, что сержант Соболев после гибели лейтенанта Кругликова принял командование сводным взводом и вместе с товарищами отбил все атаки гитлеровцев. А дня два-три спустя газета нашей дивизии "За Отечество" поместила заметку о подвиге санитара сержанта Соболева.