Джефри Робинсон - Ямани: Взгляд из-за кулис

Но, даже если путь вам точно известен, эти автоматические ворота откроются только в том случае, когда хозяева вас ждут.

Заки и Таммам живут в тюдоровском особняке шестнадцатого века, они его полностью отреставрировали, а сзади пристроили современный флигель.

Особняк был куплен четой Ямани в 1978 г. за 500 тысяч фунтов стерлингов.

Здесь много комнат: просторная столовая с большим открытым камином, огромная гостиная, свидетельствующая о пристрастии хозяев к французской мебели, небольшие жилые комнаты, выходящие в узкий коридор с невысоким потолком, холл, где смотрят телевизор, и заставленный книжными полками кабинет — в нем стоят антикварные кресла и антикварный рабочий стол, на котором обычно лежит кипа бумаг, ожидающих прочтения.

Но большую часть времени Ямани, Таммам, их дети и гости проводят в новой гостиной, которая несколько напоминает гостиную их таифского дома — это большой, почти свободный от мебели зал с плавательным бассейном посредине. Дверь в новую гостиную находится в конце коридора.

Оба супруга убеждены, что это самый красивый дом из всех, какие им принадлежат.

Ямани, в открытой сорочке без воротника, сидит на диване рядом с Таммам, напротив телевизора. В комнате находятся его дочь Май, ее муж и дети, а также несколько друзей семейства. Кто-то смотрит американский боевик, кто-то наполняет пустые чашки свежим чаем и обносит собравшихся пирожными. Все оживленно беседуют друг с другом.

Все, кроме Ямани.

Он держит в руках маленький коротковолновый приемник, с которым не расстается нигде и никогда.

Первым делом он прослушивает ежечасный выпуск новостей Би-би-си. Затем, манипулируя цифровым селектором частоты, находит арабскую станцию, передающую новости с Ближнего Востока.

После этого, извинившись перед домашними и гостями, он уходит к себе в кабинет.

…Ямани сидит передо мной за своим рабочим столом: откинувшись в кресле и положив одну ногу на подушку, он рассуждает на тему, которая стала содержанием всей его жизни.

Речь идет о нефти.

— Как правило, в своих прогнозах люди исходят из текущей ситуации. Когда рынок насыщен, это, естественно, накладывает отпечаток и на представления о будущем. В период дефицита, напротив, вызывают недоверие любые предположения о возможном перепроизводстве.

Отложив в сторону свой приемничек, Ямани поигрывает тростью с серебряным набалдашником.

— Как-то в середине 1978 г. я сказал, что мы не ожидаем столкнуться с перевесом спроса над предложением. Но политическая обстановка сложилась так, что в конце 1978 г. предложение оказалось недостаточным. В 1979 г. мы были уверены, что уже никогда не увидим перевеса предложения над спросом. И когда в конце 1979 г. я сказал, что такой перевес может возникнуть, на меня смотрели как на умалишенного. Но вы сами знаете, что было дальше.

Ямани поднимает брови, подчеркивая важность сказанного:

— Поэтому и сейчас не следует успокаиваться, думая, что мы уже никогда не столкнемся с нефтяным дефицитом.

В конце концов, замечает Ямани, эти процессы имеют циклическую природу.

Это естественный цикл. В данном случае говорить о цикле типа «зерно — свиньи» в области нефтяного бизнеса. В фазе кризиса цены взлетают вверх. Начинается экономический спад, спрос понижается, на рынке образуется избыток нефти. Правительства говорят себе: нет, такого мы больше не допустим. Потом, в условиях насыщения рынка, люди успокаиваются, а спрос потихоньку подбирается к уровню производства, создавая условия для следующего энергетического кризиса.

И такого кризиса, считает Ямани, осталось ждать менее десяти лет.

— Дефицит обязательно возникнет. Это не подлежит сомнению. Насколько он будет серьезным и каких размеров достигнет — решится в ближайшие три года. Запад, с его привычкой упиваться сиюминутными выгодами, которые дает низкая цена на нефть, может упустить время.

С Ямани согласен нью-йоркский эксперт Уолтер Дж. Леви:

— В середине 90‑х годов обязательно начнется третий нефтяной кризис, поверьте моему слову. И арабские страны-экспортеры опять начнут задавать тон. Добыча стран, не входящих в ОПЕК, существенно уменьшится. И единственным доступным и обильным источником нефти останется Ближний Восток. Всего ужаснее то, что Америка не хочет к этому готовиться. Мы в Штатах привыкли разглагольствовать о свободной рыночной цене на нефть. Но нельзя допустить, чтобы цены на нефть были чисто функцией свободных рыночных сил. Уровень цен на нефть должен быть таким, чтобы страны, не входящие в ОПЕК, имели возможность тратить деньги на разведку новых месторождений. Лично я сомневаюсь, что король Фахд понимает что-нибудь в нефтяном бизнесе. Конечно, сам король так не думает, но, по существу, он не ведает, что творит. Пока дела идут более или менее нормально, мы не можем судить, насколько нам недостает Ямани. Но если мир окажется в большей зависимости от арабской нефти, чем ныне, арабы снова загонят цены за облака. А этого вполне можно ожидать к середине 90‑х гг.

Не склонен к оптимизму и Джеймс Шлезингер.

— Если кратко формулировать теперешнюю политику Соединенных Штатов в области энергетики, то она сведется к лозунгу: «неуклонное увеличение энергетической зависимости». При сохранении настоящих тенденций к 1990 г. мы будем ввозить девять миллионов баррелей в сутки и впервые в нашей истории будем на 50% зависеть от импортируемой нефти. В середине 90‑х гг. нам потребуется уже 13 миллионов баррелей в сутки, если только мы можем их получить. Мы теперь сеем семена следующего нефтяного кризиса — вот что мы делаем.

Шлезингер отдает себе отчет и в том, какая перемена может произойти с ОПЕК.

— В начале 90‑х годов мировым нефтяным рынком будет заправлять «внутренний картель», не столь многочисленный, как теперешняя ОПЕК. Его образуют основные экспортеры Персидского залива. Если Иран одержит победу над Ираком, сам этот внутренний картель будет находиться под иранским господством. В настоящее время мы являемся свидетелями удивительного состязания: ОПЕК торопится восстановить свою способность контролировать цены, а Америка — погубить собственную нефтедобычу. Кто будет первым? Ситуацию никак не назовешь утешительной.

По словам Ямани, Шлезингер говорит чистую правду.

— Меня тревожат последствия, которые повлечет за собой угасание американской нефтяной промышленности. Оно и так уже принесло немалый вред. Нужно положить этому конец. В противном случае Америка поневоле окажется в зависимости от Персидского залива, а это отнюдь не тот регион, от которого ей следует зависеть. Однажды, может быть уже в 90‑х гг., Америка опомнится — и проклянет правителей, которые позволили этому случиться.