Джефри Робинсон - Ямани: Взгляд из-за кулис

В июне ливийцы национализировали «Банкер хант ойл компани», и Анвар Садат назвал эту акцию «началом сражения против американских интересов на Ближнем Востоке».

Потом последовало заявление правителя эмирата Абу-Даби:

— В грядущей судьбоносной битве мы без колебаний применим нефтяное оружие.

Потом с заявлением выступил вице-президент совета революционного командования Ирака:

— Вооруженный конфликт может стать запалом, который подожжет нефть.

И наконец, сделал свое заявление государственный департамент США:

— Саудовские угрозы не беспокоят правительство Соединенных Штатов.

Чтобы довести до сведения американцев точку зрения Фейсала — или, по меньшей мере, умиротворить саудовцев, — «Мобил» купила большую рекламную площадь в «Нью-Йорк таймс» и опубликовала заявление, в котором говорилось: Америка зависит от саудовской нефти, но американо-саудовские отношения постоянно ухудшаются, и так будет продолжаться до тех пор, пока Соединенные Штаты не предпримут по-настоящему эффективных шагов для установления мира на Ближнем Востоке. Если этого не будет сделано, предупреждали авторы заявления, «главным критерием решений, принимаемых Саудовской Аравией, могут стать политические факторы».

Одновременно «Сокал» разослала всем своим акционерам письмо, где подчеркивалось: «В большинстве стран арабского мира утверждается мнение, что Соединенные Штаты отвернулись от арабского народа».

27 августа менеджер «Арамко» встретился с Ямани в Дахране, чтобы обсудить недавнее интервью Фейсала и настойчивое стремление короля повлиять на политику Соединенных Штатов. В секретном докладе, подводившем итоги этой встречи, указывалось: «Ответы Его Величества на вопросы, поставленные «Ньюсуик», были написаны Ямани».

Далее в докладе говорилось: «Король чувствует свою личную ответственность за происходящее и понимает, что нефть сейчас может стать весьма эффективным оружием. Кроме того, он находится под постоянным давлением арабского общественного мнения и арабских лидеров, прежде всего Садата. Его терпение на пределе, и он часто проявляет нервозность».

Желая показать, насколько Фейсал озабочен сложившейся ситуацией, менеджер «Арамко» сообщал, что король попросил Ямани регулярно представлять ему подробные отчеты о текущем состоянии дел «Арамко», планах расширения добычи и о возможном воздействии сокращения нефтедобычи на потребителей в США.

Он поинтересовался, в частности, каков может быть эффект, если объем нефти, добываемый «Арамко», сократится на два миллиона баррелей в сутки.

— Это совершенно беспрецедентно, — говорит Ямани, — раньше король никогда не вдавался в такие детали.

Менеджер «Арамко» сообщал и о том, что в Саудовской Аравии есть лица, которые «ради собственной выгоды» пытаются уверить Соединенные Штаты, будто Саудовская Аравия не приведет свои угрозы в исполнение. «Эти лица — группа Фахда». В Соединенных Штатах также есть люди, которые вводят в заблуждение Никсона, преуменьшая серьезность намерений Саудовской Аравии. Тут Ямани упомянул Киссинджера. «Именно поэтому, — сказал он, — король в своих интервью и публичных заявлениях старается исключить всякие сомнения в возможном исходе событий».

2 сентября Фейсал дал интервью телесети Эн-би-си.

— Нас серьезно беспокоит, что Соединенные Штаты не вносят коррективы в свою политику на Ближнем Востоке и продолжают поддерживать Израиль, — сказал король. — Это делает уязвимыми наши позиции в арабском мире и, как следствие, оказывает влияние на наши отношения с американскими друзьями.

Когда представитель Эн-би-си спросил, намеревается ли Саудовская Аравия сократить экспорт в Соединенные Штаты, Фейсал ответил со всей откровенностью:

— Та безоглядная поддержка, которую Америка оказывает сионизму, и ее антиарабская политика предельно осложняют для нас дальнейшее снабжение Соединенных Штатов нефтью.

Тремя днями позже, на пресс-конференции, президент Никсон, отвечая на заявление Фейсала, сказал, что неправильно увязывать в одно политику, которую США проводят по отношению к Израилю, и арабскую нефть:

— Наша политика не является ни произраильской, ни проарабской. Мы скорее настроены проарабски, чем произраильски, потому что у арабов есть нефть, а у Израиля ее нет.

6 октября, в день начала войны, Фейсал направил Никсону послание, в котором призвал оказать нажим на Израиль и заставить его уйти с оккупированных территорий. Никсон не сделал этого, напротив: он поставил израильтянам новое оружие и боеприпасы, компенсируя все, что те потеряли за первые три дня военных действий.

12 октября Фейсал направил Никсону второе послание, на этот раз предупредив его, что Саудовская Аравия не сможет оставаться в стороне, если Соединенные Штаты и дальше будут помогать Израилю вести войну против арабов.

На следующий день Никсон приказал приступить к снабжению Израиля по воздушному мосту.

15 октября Фейсал совершил последнюю попытку. Он велел министру иностранных дел отвезти Никсону третье послание, в котором предлагал американцам сделать какой-нибудь примирительный жест, отчасти заглаживающий уже причиненный вред, — такой жест еще мог бы спасти позиции Саудовской Аравии в ближневосточном регионе.

Прием саудовского министра был запланирован на 16 октября.

Но в это время Белый дом получил информацию от том, что Советы заключили с арабами широкомасштабное соглашение о поставке оружия. Опасаясь, что появление на Ближнем Востоке русского форпоста поставит под угрозу региональный баланс сил и снабжение Соединенных Штатов нефтью, Никсон и Киссинджер сочли главной задачей Америки восстановление равновесия на поле боя. Как только израильтяне вновь обретут силу и окажутся в состоянии остановить продвижение арабов, рассудили президент и государственный секретарь, Америка вмешается в спор и положит конец боевым действиям. Тогда, и только тогда, — уже в мирных условиях — Соединенные Штаты смогут приступить к поиску решения проблемы.

Белый дом в одностороннем порядке перенес встречу с саудовским министром иностранных дел на 17 октября.

Фейсал воспринял это как личное оскорбление.

Но все же не терял надежды и разрешил своему министру провести в Вашингтоне пресс-конференцию. Он хотел удостовериться, что президент правильно представляет себе позицию Саудовской Аравии.

Однако Соединенные Штаты в ту пору переживали нелегкие времена. Среди американцев усиливалось недовольство арабами и их главными пособниками — русскими, которые оказывали арабским странам всевозможную закулисную поддержку. Было это справедливым или нет, но многие отождествляли тех и других, видя в них одну шайку. А там, где хоть чуточку пахло возможностью советского вмешательства, не оставалось места для рассуждений об «умеренных арабах» и «арабах-экстремистах». И на пресс-конференции саудовского министра эти настроения прорвались наружу. Дошло до того, что один из возражавших ему журналистов сказал: