Джефри Робинсон - Ямани: Взгляд из-за кулис

У них даже был список мест, которые я обычно посещаю в разных городах.

Около 4 часов дня Карлос увел Ямани в соседнюю комнату, чтобы поговорить с ним наедине.

Карлос уселся за стол. Ямани взял стул и сел напротив. В комнате было темно.

Карлос сказал по-английски: «Вы будете казнены».

И, помолчав, добавил, что их действия не направлены лично против Ямани.

— Мы вас уважаем, — сказал Карлос. — Но вы будете казнены, потому что наша акция направлена против вашей страны.

Ямани сразу же почувствовал, что с Карлосом можно столковаться.

— В самом деле, когда человеку говорят: мы вас уважаем и любим, но собираемся вас казнить, это звучит не совсем обычно. И я сказал: «Объясните, что вам от меня нужно». Я сказал: «Говорите прямо, без выкрутасов».

Карлос ответил:

— Какие еще выкрутасы? У меня в руках револьвер, и я могу вас убить сию же минуту. Что мне нужно? Да ничего. Вы полностью в моей власти.

Ямани признал, что его жизнь находится в руках Карлоса. Но, сказал он террористу, в его словах нет логики.

— Как ни странно, в этот момент я почти успокоился. Я уже не был так напуган, как поначалу, потому что понял, что имею дело не с сумасшедшим. В это трудно поверить, но Карлос держался в высшей степени хладнокровно. Да-да, он сохранял полное самообладание. И совсем не походил на сумасшедшего. У меня не было впечатления, что этот человек способен сделать нечто необдуманное. И я мог поручиться, что он не собирается убивать меня прямо сейчас.

…Пусть не сейчас, но, как явствовало из плана, который обрисовал Карлос, в конце концов Ямани непременно будет убит.

— Если австрийцы не согласятся выполнить мои требования и не дадут самолет, — сказал Карлос, — я начну убивать заложников.

Он даже назначил время, когда будет казнен Ямани, — шесть часов вечера.

— Надеюсь, — сказал он, — вы на меня не в обиде. Такой умный человек, как вы, поймет, что мы руководствуемся благородными целями и намерениями.

— Почему вы думаете, что я на вас не в обиде? — поинтересовался Ямани. — Нет, вы все же хотите меня к чему-то принудить.

Карлос засмеялся.

— Зачем мне вас к чему-то принуждать? Если я кого-то и принуждаю, так это австрийское правительство, — чтобы выбраться отсюда.

Если австрийцы дадут самолет, сказал Карлос, они полетят в Ливию, где неарабские министры — за исключением Амузегара — будут отпущены на свободу. Там же, в Триполи, будут освобождены министры Алжира и Ливии. Затем самолет отправится в Багдад, и там будут отпущены министры Ирака и Кувейта. Конечным пунктом путешествия станет Аден.

— Там-то, в Адене, — пообещал Карлос, — мы убьем вас и Амузегара.

После этого он отвел Ямани обратно в конференц-зал, где им вместе предстояло ожидать, что ответят австрийцы. В случае их отказа Ямани расстался бы с жизнью уже через час.

Он взял ручку и бумагу и начал писать последнее письмо Таммам, матери и детям.

— Что и говорить, ожидание смерти — ужасная и мучительная вещь. Но человеческая душа устроена очень странно. Когда настало пять часов вечера, а австрийское правительство еще не обнародовало коммюнике, Карлос подошел ко мне и, улыбаясь, напомнил, что меня ожидает.

Но к этому моменту мое настроение изменилось, и в сердце у меня больше не было страха. Я думал уже не о себе, а о моей семье, о детях, о родственниках, о других людях, за которых чувствовал ответственность. Я написал им прощальное письмо, в котором изложил мою последнюю волю.

Несколько позже Карлос развязал всех заложников и поднял их с пола. Он разрешил им сесть на стулья и сказал, что они могут разговаривать и даже ходить по залу — все, кроме «врагов». Если кто-нибудь из «врагов» посмеет встать со стула, предупредил Карлос, он тут же будет застрелен.

Ровно в 17.20 венское радио начало передавать декларацию Карлоса. А правительство сообщило, что предоставляет в его распоряжение самолет.

Для Ямани это означало временную отсрочку.

Взвесив все обстоятельства, австрийцы сочли единственным приемлемым вариантом капитуляцию. Они объяснили мотивы своего поведения в кратком пресс-релизе:

— В здании находятся взрывные устройства, ручные гранаты и много оружия. Как ясно из поведения террористов, они без раздумий пустят все это в ход. Разрешая им покинуть здание вместе с заложниками, мы, по-видимому, уменьшаем опасность. Мы вынуждены идти на риск.

Но, даже согласившись на требования Карлоса, Крайский выдвинул два обязательных условия. Во-первых, сказал он, должны быть освобождены все австрийцы. Во-вторых, все иностранные заложники, которые следуют вместе с террористами в самолет, должны письменно заявить, что делают это добровольно.

Террористы согласились, но выдвинули встречное условие: их раненому товарищу, которого отвезли в больницу, должны были разрешить улететь вместе с ними.

В этот момент иранский шах объявил, что отдаст приказ уничтожить самолет Карлоса, если тот окажется в воздушном пространстве Ирана.

Все это едва ли утешало заложников, хотя знание, что они останутся в живых по меньшей мере до завтрашнего утра, когда самолет сядет в Северной Африке, было все же лучше, чем полная неизвестность.

Напряжение в конференц-зале несколько спало. Принесли еду. Полицейские постарались как следует и ожидали, что ее хватит на всех.

Но среди прочего они прислали гору бутербродов с ветчиной. А мусульмане, как известно, ветчины не едят. Поэтому за едой пришлось посылать вновь.

Ранее на этот вечер был запланирован прием на пятьсот персон, который ОПЕК собиралась дать в ресторане отеля «Хилтон». Кто-то в конференц-зале, вспомнив об этом, предложил полицейским принести еду оттуда. И они доставили большую часть того, что предназначалось для пятисот человек, в зал, где находились 70 заложников и пятеро захвативших их террористов.

В ту ночь некоторые из заложников, несмотря на постоянное шипение и треск, издаваемые радиоприемниками террористов, ухитрились заснуть.

Но не Ямани.

Его стул стоял на некотором расстоянии от стены, и ему не на что было склонить голову. Он не мог заснуть, даже если бы захотел.

Как выяснилось, это было благом.

Террорист, державший в руках разведенные концы проводов, которыми приводилось в действие взрывное устройство, начал засыпать. Ямани заметил, что глаза у него слипаются и концы провода сходятся ближе и ближе.

Он подозвал Карлоса:

— Этот парень взорвет нас всех.

Карлос тут же прикрикнул на подручного и велел ему уйти. После этого он заизолировал концы проводов и заверил Ямани, что теперь бояться нечего.

Но Ямани по-прежнему не мог спать.

Утром атмосфера снова изменилась. Измученными людьми овладело безразличие, казалось, многие смирились со своей судьбой.