Джефри Робинсон - Ямани: Взгляд из-за кулис

— Мне доподлинно известно, что крупнейшие нефтяные компании встречались с сотрудниками министерства энергетики, — подтверждает Вогэн. — Не думаю, правда, что в их число входил сам Лоусон. Но люди, которые там были, по-видимому, действовали с его благословения, и им было поручено выяснить, намерены ли эти компании удерживать цены на прежнем уровне. Люди Лоусона убеждали представителей компаний поступать именно так. Но в то время крупнейшие нефтяные компании начали склоняться к мысли, что прежние цены уже не соответствуют реалиям рынка.

Когда же Лоусон утверждает, будто сообщения об этом совещании не соответствуют действительности, он, по мнению Вогэна, говорит обычную для политиков полуправду.

— Точно так же на вопрос: «Провели ли вы встречу с Ямани?» — он ответит: «Нет», — подразумевая официальную встречу. Если же его спросить: «Может быть, вы обменивались мнениями в неофициальном порядке, не для печати?» — он просто откажется давать комментарии, чтобы пресечь дальнейшие расспросы. Но ни для кого не секрет, что британский министр энергетики обычно поддерживает неофициальные контакты с людьми ранга Ямани.

В конце концов англичане так и не поддержали усилий Ямани, направленных на стабилизацию цен.

— У меня осталось чувство, что Заки испытывал разочарование в связи в некоторыми нашими действиями в области цен на нефть, — признается виконт Тонипенди. — И что мы сделали далеко не все, чтобы ему помочь.

Благодаря стараниям сэра Джулиана Ходжа, решительно поддержанного виконтом Тонипенди, в июле 1984 г. Уэльский университет присвоил Ямани звание почетного доктора.

В это время Ямани отдыхал с семьей в Испании.

Получив приятное известие, Ямани и Таммам вылетели на своем «Гольфстриме» на базу королевских военно-воздушных сил, находящуюся в Вэлли, графство Англси.

На вечер был запланирован официальный обед. Торжественная церемония была назначена на следующее утро.

Заки и Таммам должны были провести ночь в имении лорда-лейтенанта, маркиза Англси, который по совпадению также получал на следующее утро почетное докторское звание.

Маркиз и его жена встретили супругов Ямани у себя дома и, после короткой беседы, проводили в отведенную им спальню.

Внезапно Ямани обнаружил, что среди его багажа недостает чемодана с костюмом, в котором он предполагал быть на обеде.

Супруги бросились к телефону. Спустя некоторое время им удалось связаться с личным секретарем Ямани, которого поселили в гостинице, находившейся в 45 минутах езды от дома маркиза. Чемодан был у него.

После этого маркиз позвонил в местную полицию Он сумел внушить начальству, что почетный гость не должен опоздать на обед, который устраивает в его честь университет Северного Уэльса. И за парадным костюмом Ямани отправилась патрульная машина, громко завывавшая сиреной.

Полицейские умудрились обернуться за полчаса.

В тот вечер Ямани был и ударе. Он сказал присутствовавшим на обеде, что знает о тяжелых последствиях засухи, которую пережил Уэльс, и понимает их чувства, поскольку Уэльс и Саудовская Аравия имеют очень много общего.

Хотя предполагалось, что чета Ямани пробудет в Уэльсе менее восемнадцати часов, были приняты специальные меры, чтобы обеспечить ее безопасность.

— Всю ночь и саду вокруг нашего дома дежурили полицейские с собаками, — вспоминает маркиз. — Меры предосторожности были даже жестче, чем во время визита принца Уэльского.

После церемонии чета Ходжей и виконт Тонипенди пригласили Заки и Таммам навестить их в Кардиффе двумя днями позже. Супруги приняли приглашение.

Однако у Ямани оставался неизрасходованным один день официального отпуска, и они хотели видеть детей. Поэтому сразу же по окончании церемонии в университете Заки и Таммам улетели обратно в Испанию и, проведя там ровно сутки, вернулись в Южный Уэльс, чтобы отобедать в приятном обществе.

От своих валлийских друзей Ямани узнал, что в Уэльском университете предпринято интересное начинание. Университет купил экспериментальную ферму в Саудовской Аравии и пытался превратить ее в центр сельского хозяйства, лесоводства и исследования окружающей среды, который сотрудничал со странами полузасушливой зоны.

Годом позже Ямани попросил оказать этому центру поддержку. В результате было создано «Товарищество Ямани».

Ныне к числу инициатив этой организации относятся: проект по развитию овцеводства, изучению влияния водных источников на окружающую среду и проблем содержания пастбищ, реализуемый в Мали; проект по организации лесного хозяйства в Северном Судане; проект по использованию низкокачественных солончаковых вод в различных оазисах на территории Марокко.

Сумма, внесенная Ямани при учреждении центра, никогда не оглашалась официально, но известно, что она составляла 250 000 фунтов стерлингов. Впрочем, с тех пор он жертвовал деньги на нужды центра еще дважды.

Если при цене 12 долларов за баррель в Саудовской Аравии начался бум, нетрудно вообразить, что творилось в этой стране, когда баррель нефти стал стоить 36 долларов.

К услугам арабов отныне был весь мир.

Они покупали самолеты и яхты, «роллс-ройсы», «кадиллаки», «даймлеры» и «мерседесы», вторые дома в Лондоне, третьи в Париже и четвертые во Флориде.

Они покупали кирпичи и известь на Уолл-стрит, банки в Сити, ювелирные изделия во Франции.

И если многие частные лица ломали голову, отыскивая способ потратить деньги за границей, министерство планирования, которое возглавлял Хишам Назер, занималось тем же самым внутри страны.

— Зрелище было просто неправдоподобным, — вспоминает бум 1979—1981 гг. сэр Джеймс Крейг. — Когда вы приезжали из аэропорта в Эр-Рияд, то видели везде одну и ту же картину. Город превратился в гигантскую стройплощадку. Это казалось нелепым сном. Куда бы вы ни посмотрели, всюду высились гигантские краны, всюду строили, строили, строили…

Мало того что саудовцы внезапно оказались в стране сказочного изобилия — большинство из них уверовало, что изобилию этому никогда не будет конца.

— Видимо, многие просто наслаждались и ни о чем не думали, — говорит Крейг. — Но кое-кто испытывал сомнения. Как правило, это были представители старшего поколения. Люди помоложе были охвачены общим воодушевлением. Задним числом можно подтвердить, что страх перед эйфорией, которая отрицательным образом сказывалась и на экономике, и на национальной психологии, до известной степени оправдался. Но тогда этот страх испытывали лишь немногие пожилые люди.

Крейг помнит, как на горизонте появилось первое, еще небольшое облачко. Это было в середине 1981 г. Цены на нефть прошли пиковое значение и начали снижаться. Никто не знал, как сильно они упадут. Все свидетельствовало о крайней перенасыщенности нефтяного рынка.