Иван Прачик - Фронтовое небо

Приземлился Василий Сидоренков в расположении наших войск. А вскоре мы узнали по сведениям, что летчик вел воздушный бой один против 52 самолетов врага! Да не просто вел - сбил четыре самолета. Вот оно, суворовское: "Воюют не числом, а умением!"

Особенно эффективно действовали полки авиасоединения в конце операции. Аэрофотосъемка боевой работы подтверждала это: все дороги отступления гитлеровских войск были завалены их уничтоженной и поврежденной техникой. После 12 февраля у немцев практически не оставалось ни одного заблаговременно оборудованного оборонительного рубежа. А в ночь на 13 февраля совместным ударом войск 59-й армии Волховского и 67-й Ленинградского фронтов была освобождена Луга.

Разгромом лужской группировки фашистов и прорывом обороны врага на реке Луга закончился третий этап нашей наступательной операции. Войска Волховского фронта вышли на рубеж южнее Луги (озеро Ильмень), продвинувшись вперед правым крылом на лужском направлении до 100 километров, а левым - до 50 километров.

В ходе операции полоса наступления Волховского фронта становилась все уже, и в связи с сокращением линии фронта Ставка Верховного Главнокомандования решила расформировать наш фронт. 59, 8, 54-я общевойсковые армии и 14-я воздушная армия с 15 февраля 1944 года передавались Ленинградскому фронту{4}.

* * *

После освобождения Луги мы поддерживали войска, наступавшие на псковском направлении. По замыслу Военного совета Ленинградского фронта на этом направлении предполагалось нанести главный удар на Псков, разгромить противостоящего противника, овладеть Псковом и Островом - основными узлами коммуникаций врага и важнейшими опорными пунктами на пути в Прибалтику - и создать благоприятные условия для дальнейшего развития наступления в направлении нижнего течения реки Западная Двина с главным ударом на Ригу.

Войсками фронта, действовавшими на нарвском направлении, предполагалось освободить Нарву, прорвать оборону врага между Нарвским заливом и озером Чудское и, нанося главный удар правой колонной фронта в юго-западном направлении, на Пярну, разгромить вновь созданную группировку 18-й армии противника в Эстонии.

В конце февраля, когда штаб 14-й воздушной был выведен в резерв Ставки, наша 269-я истребительная авиадивизия вместе с другими соединениями армии была передана 13-й воздушной армии. В целях создания лучших условий для боевой работы и более надежного прикрытия наземных войск полки дивизии были перебазированы ближе к линии фронта. Отсюда дивизии полковника А. П., Николаева ставилась задача борьбы с авиацией противника на псковском направлении, а на нарвском направлении - 275-й истребительной авиадивизии полковника А. А. Матвеева.

Фронтовые дороги, к сожалению, уводят людей, с кем сработался, сдружился в нелегких буднях войны. Получил новое назначение и наш комдив А. П. Николаев. Командиром 269-й истребительной авиадивизии стал подполковник В. Я. Додонов, заместитель Александра Петровича Николаева. Кудрявый, темно-русый, стройный, Валентин был еще совсем молодой человек. Как задушевно пел он старинные русские песни!.. Слегка тряхнув кудрями, бывало, затянет приятным, без усилий голосом: "Ах ты, душенька..." Ординарец его, сержант Валентин Богаченко, аккомпанировал на баяне, а инженер-капитан Владимир Куваев лихо - отбивал ритмический вальс-чечетку. На войне нельзя без песни, без душевной разрядки...

Но наш новый командир не только хорошо пел. Додонов, бесстрашный истребитель, мастерски владел боевой машиной, водил группы самолетов на самые разные задания. В жаркие февральские бои он вылетал по нескольку раз в день - прикрывал наши войска на переднем крае, сопровождал штурмовики, бомбардировщики, вел воздушные бои.

Раз Валентин Яковлевич выполнял уже четвертый вылет. Над линией фронта на его Ла-5 остановился мотор, и он приземлился в поле. На место происшествия срочно прибыл механик самолета сержант В. Лапин и тут же установил, что в вынужденной посадке виноват он сам: в спешке с вылетом забыл снять воздушную подушку маслорадиатора.

Честный, добросовестный механик самолета признался в своей оплошности.

- И что же Додонов? - спрашиваю сержанта.

- Приказал доложить вам и...

- Что "и"?..

- Просить не наказывать строго. За признание.

Комдив Додонов своего отношения к механику самолета не изменил по-прежнему доверял ему. Войну Лапин окончил без предпосылок к летным происшествиям.

* * *

Удары советских войск как на земле, так и в воздухе становились все сильнее. Немцы, опасаясь полной катастрофы, приняли решение отвести свои войска на псковско-островский рубеж обороны. Основные усилия на псковское направление перенесла и немецкая авиация.

Для предотвращения организованного отхода противника, возможности закрепления его на промежуточных рубежах перед фронтом наших армий военно-воздушным силам предстояло активизировать действия по колоннам гитлеровцев на дорогах. И мы то и дело перебазировались, меняли полевые аэродромы, посадочные площадки, освобождаемые нашими войсками. Но немцы, отступая, всячески старались навредить нам - они вспахивали летные поля, подрывали склады, самолетные ангары, минировали колодцы дренажной системы, на посадочных полосах устанавливали фугасы. Только на семи аэродромах было обезврежено 629 фугасов, 1660 противотанковых мин, 12485 противопехотных мин, 233 мины-"сюрприза", 4000 крупнокалиберных артиллерийских снарядов{5}. Все это, конечно, удлиняло сроки восстановления аэродромов, подготовки их. Но мы преодолевали вти трудности. Боевой работе гитлеровские выдумки не мешали.

Надо сказать, наступление Ленинградского фронта проходило при безраздельном господстве в воздухе нашей авиации. Гитлеровцы к началу марта довели свой самолетный парк до 400 единиц, ими предпринимались попытки наносить массированные удары по боевым порядкам наших поиск, по местам их сосредоточения, по аэродромам, по ближайшим тылам. В марте в полосе Ленинградского фронта был отмечен 4521 самолето-пролет. Это в три с лишним раза больше, чем в феврале, и в пятьдесят раз больше, чем в январе. Понятно, какой ожесточенный характер стали носить воздушные бои, какая нагрузка легла на наших истребителей. Но все попытки немцев добиться перелома в воздухе в свою пользу терпели крах, разбиваясь о несокрушимую стойкость, мужество и мастерство советских летчиков.

Запомнился мне один воздушный бой, свидетелем которого были и другие товарищи по совместной боевой работе. Произошел он в начале марта 1944 года в районе Самурьево, близ Гдова. В неравном и тяжелом воздушном бою фашисты, подбили тогда машину G. К. Лавренкова, и она перестала слушаться рулей. "Повреждено управление..." - мгновенно определил сержант и немедленно передал на СКП: