Елена Морозова - Казанова

Возвращаясь в монастырь после ночных приключений, М. М. имела привычку рассказывать обо всем, что с ней приключилось, своей милой подруге, юной и очаровательной К. К., таким образом, та была в курсе всех похождений своего обожаемого «муженька». Долгое время М. М. не знала, что «муженек» ее подруги и ее новый любовник — одно и то же лицо. Обнаружилось это совершенно случайно. Находясь в монастыре, К. К. попросила Казанову под каким-нибудь благовидным предлогом передать ей свой портрет. Соблазнитель заказал художнику миниатюрное изображение святой Екатерины и свое собственное, а потом отдал оба изображения ювелиру, чтобы тот вмонтировал их в кольцо вместо камня. Ювелир сделал кольцо с секретом. Знающий секрет нажимал потайную пружину, крышка с изображением святой откидывалась и под ней в углублении оказывалось изображение Казановы. Подобный подарок Казанова сделал и М. М., лишь с той разницей, что для нее он заказал медальон, на внешней крышке которого была изображена сцена Благовещения. Открывалось украшение также с помощью секретного механизма. Обе картины и оба портрета исполнил один и тот же художник, поэтому девушки, увидев друг у друга эти украшения, сразу заподозрили, что подарены они одним и тем же человеком. Желая подтвердить зародившуюся у них догадку, они открыли заветные подарки и увидели внутри портрет Казановы. Открытие это нисколько не смутило красавиц, напротив, дружба их стала еще нежней: ведь теперь их связывала общая любовь к Соблазнителю! Каждая желала ему счастья, а потому видела в подруге не соперницу, а счастливую любовницу, дарящую радость любимому человеку.

Восторженная М. М. захотела сделать Казанове подарок. Она без предупреждения решила отправить на ночное свидание в маленький домик вместо себя К. К., с которой, как ей доподлинно было известно, Соблазнитель не виделся с того самого дня, когда ее заключили в монастырь. Привыкнув каждую ночь покидать монастырские стены, она, ничего не сказав К. К. заранее, ближе к полуночи нарядила ее в свое платье и велела отправиться в маленький домик, предупредив, что к ней придет человек, о появлении которого она нисколько не пожалеет. Привыкнув во всем полагаться на подругу, К. К. не стала ее расспрашивать, а надев предложенную ей накидку, завернулась в нее и храбро села в гондолу. Ее доставили в маленький домик для свиданий, провели в гостиную, где был накрыт стол к ужину, и оставили одну. Без страха, однако недоумевая, К. К. стала ждать, что последует дальше. Подруга предупредила ее, что если в домик никто не придет, то она может поужинать и лечь спать, к утру за ней явится человек и отвезет ее обратно в монастырь. И вот, когда ожидание ей уже наскучило и Она взаправду собралась лечь спать, явился Казанова.

Удивлению обоих не было границ. Но если К. К., скорее, обрадовалась появлению любовника, то Соблазнитель, скорее, почувствовал себя обиженным. Во-первых, он понял, что, несмотря на все его старания, К. К. прекрасно знает, что он влюблен в М. М. Во-вторых, М. М. прекрасно знает, что он был любовником К. К. и до сих пор пишет ей любовные письма. Возможно, она захотела проверить его чувства, а потому прислала вместо себя К. К. Подобное предположение показалось Соблазнителю оскорбительным, и он, по-братски поцеловав прежнюю свою любовницу, разразился потоком слов, из которого та поняла, что поступок М. М. страшно оскорбил ее бывшего «муженька», и тот посчитал себя отверженным ею. Напрасно К. К. пыталась убедить Казанову, что М. М. действовала исключительно из добрых побуждений, желая доставить приятное им обоим, ибо знала, сколь долго они не виделись. Соблазнитель был непреклонен. К полуночи прислуга накрыла на стол, и К. К. с аппетитом поужинала. Казанова есть не смог: его самолюбие было уязвлено. Поверить в бескорыстие поступка М. М. его эгоистическая натура не могла; он дулся, обижался и, несмотря на всю нежность и кротость К. К., был с ней чрезвычайно холоден. Вскоре он разобиделся окончательно, отдал К. К. врученный ему М. М. ключ от дома, попросив передать его владелице, и распрощался со своей бывшей возлюбленной. На улице дул ледяной ветер, Соблазнитель был в легком маскарадном костюме Пьеро, и К. К. стала уговаривать его провести остаток ночи в доме. Но самолюбивый венецианец не стал слушать голос разума и отправился искать гондолу. С трудом отыскав гондольеров, согласившихся при таком сильном ветре отвезти его в палаццо Брагадина, Соблазнитель едва не утонул по дороге, закоченел на ветру и прибыл домой совершенно больной и разбитый. К вечеру следующего дня у него началась горячка, за ней последовал бред, а еще через день несчастный, весь в поту, он лежал в постели, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Сильнейшая простуда — такова была цена упрямства разобиженного Любовника.

Казанову навестила Лаура, она принесла письма от К. К. и М. М. Теперь обе подруги пользовались ее услугами. Из писем, доставленных Лаурой, Соблазнитель узнал, что М. М. наблюдала за его свиданием с К. К. Поняв, что у любящих его женщин нет более секретов друг от друга, он написал им обеим письма, в которых до небес превозносил их благородство. История эта завершилась к вящему удовольствию Казановы: он вновь получил в свое распоряжение ключ от домика для свиданий и, оправившись от болезни, отправился туда, предупредив об этом М. М. В полночь она явилась к нему — блистательная, усыпанная драгоценностями, благоухающая дорогими духами; ночь они провели в объятиях друг друга. Утром, одеваясь, М. М. сообщила Казанове, что друг ее желает с ним познакомиться, и они договорились вместе поужинать.

В назначенный час исполненный любопытства Соблазнитель явился в известный ему домик, где, наконец, был представлен снисходительному любовнику своей красавицы, господину де Берни. Оказалось, они уже знакомы: во время пребывания Казановы в Париже их представили друг другу на обеде у венецианского посланника. Де Берни выразил удовольствие по поводу возобновления их знакомства: теперь, когда они связаны столь тесными узами, они непременно станут добрыми друзьями. За приятной беседой время летело незаметно. Как и положено французу, де Берни отдавал должное изысканному ужину, хвалил вина, выбранные Соблазнителем, и постоянно шутил. Постепенно разговор зашел о стечении обстоятельств, благодаря которым М. М. познакомилась с Казановой. М. М. принялась расписывать достоинства К. К., без которой знакомство их вряд ли бы состоялось; де Берни внимательно слушал, а затем сказал, что неплохо бы в следующий раз пригласить на ужин К. К. Возражать Соблазнитель не стал, он понимал, что рано или поздно К. К. будет для него потеряна. Обычно он легко расставался со своими любовницами, однако предпочитал делать это по собственному желанию, а не по воле обстоятельств, и уж тем более не по инициативе самой любовницы. Самолюбивый венецианец хотел сохранить красавицу К. К. для себя одного, но отказать посланнику, обходительному, в высшей степени любезному и сулившему ему свое покровительство, было невозможно. В результате очаровательная троица договорилась следующий вечер провести вчетвером. Соблазнитель догадывался, что рассказы М. М. о его «женушке» возбудили не только любопытство посланника, и тот вряд ли довольствуется одним лишь созерцанием прелестей К. К., но предотвратить встречу он не мог. В конце концов он подумал, что соблазнить влюбленную в него красавицу будет задачей не из легких, и тем утешился.