Елена Морозова - Казанова

Карнавальные недели пролетели как один день. 20 марта 1763 года Казанова покинул Милан, как потом оказалось, навсегда. Удачи и неудачи за карточным столом в результате уравняли друг друга, однако уезжал он из города на тысячу цехинов беднее, чем приехал. Путь его лежал во Францию, в Марсель. По дороге во Францию Соблазнитель решил заехать в Геную, где встретил своего младшего брата, аббата Гаэтано, прибывшего туда вместе с юной венецианкой по имени Марколина. Встреча с братцем, мгновенно бросившимся его обнимать, отнюдь не обрадовала Соблазнителя: он всегда презирал младшего брата, появившегося на свет, подобно Магомету, спустя три месяца после смерти их отца. Последние десять лет он с Гаэтано не встречался, нисколько об этом не сожалел и впредь встречаться не собирался. Брат сам, правдами и неправдами, отыскал его, дабы тот помог ему в весьма деликатном деле, а именно добраться до Женевы в обществе одной очаровательной особы. Услышав об особе и памятуя, что Гаэтано был священником, Казанова навострил уши.

История и вправду оказалась презанимательной. Братец его, несмотря на свой сан, по уши влюбился в юную венецианку по имени Марколина и, желая завоевать девицу, пообещал жениться на ней, для чего уговорил ее поехать с ним в Женеву, где, как он слышал, реформатским священникам разрешено вступать в брак. Ради Марколины он готов был даже поменять веру. Однако в Милане деньги у него кончились, и он, зная, что в городе находится его старший брат Джакомо, решил попросить у него в долг. Но пока он собирался это сделать, Джакомо уже покинул город. Узнав от общих знакомых, что тот собирается заехать в Геную, он продал буквально последнюю рубашку, приехал сюда вместе с Марколиной и теперь уповает исключительно на доброту старшего брата.

Окинув критическим взором грязный, засаленный на локтях костюм Гаэтано, Казанова заявил, что прежде чем принять какое-либо решение, он должен познакомиться с девушкой, дабы убедиться, что та добровольно последовала за братцем, с охотой едет с ним в Женеву и готова сочетаться с ним браком. Просьба эта несказанно смутила Гаэтано, он стал придумывать различные отговорки, но старший брат был неумолим и даже пригрозил, что вовсе перестанет с ним знаться. Недовольный и смущенный одновременно, Гаэтано привел Казанову в грязную гостиницу и, поднявшись на четвертый этаж под самую крышу, толкнул дверь в угловую каморку. Сидевшая у окна девушка, черноволосая, с гордым взором и хорошеньким личиком, при появлении братьев вскочила и рванулась навстречу Казанове:

— Так это вы брат этого мерзавца, что обманул меня?

— Да, — неожиданно засмущавшись, ответил Казанова. Девушка ему очень понравилась, однако он не ожидал такого напора.

Меж тем красавица, совсем юная, почти девочка, продолжала:

— Умоляю вас, отправьте меня обратно в Венецию! Ваш брат обвел меня вокруг пальца, посулил золотые горы, а в результате я сижу в этой дыре, и если вы не поможете мне выбраться отсюда, я завтра же уйду и буду добираться пешком до Венеции, прося по дороге милостыню! Ах, какая я была дура, когда поверила ему! Он уверял меня, что стоит нам покинуть наш город, как жизнь станет просто райской! Конечно, мне стало любопытно, и я согласилась бежать с ним! Теперь-то я, конечно, вижу, что везде живут, как у нас, не хуже и не лучше. Господи, будьте столь добры, отправьте меня в Венецию, не заставляйте меня идти туда пешком!

Пока девица причитала, Казанова с удивлением глядел на брата, который не пытался успокоить ее или оправдаться, а просто сидел, обхватив руками голову, словно спал.

Когда Соблазнителю удалось, наконец, вставить слово в этот обрушившийся на его голову водопад жалоб, он спросил напрямую, что ждет ее дома, ежели она вернется туда беременной. Подобное предположение вызвало извержение нового вулкана возмущений. Как он смел предположить, что она уступила этому ничтожеству, этому негодяю, обманувшему ее!

Такое положение дел все меняло. Девушка сразу понравилась Казанове, теперь же ему захотелось посмотреть на нее во всей ее красе, то есть когда она сбросит свои грязные тряпки и оденется как подобает. И он предложил Марколине отправиться с ним и пробыть у него в доме до тех пор, пока он не найдет подходящую женщину, которая взялась бы сопроводить ее до Венеции в почтовой карете, которая каждую неделю отправлялась туда из Генуи. Девушка согласилась. Казанова оставил брату двадцать цехинов и приказал непременно обзавестись приличной одеждой и явиться к нему для разговора. Сам же повел Марколину домой.

Преобразившаяся Марколина была хороша, как ангел, и резва, как козочка, однако уступать Соблазнителю не собиралась.

— А если я скажу, что люблю вас? — поинтересовался он.

— Тогда докажите мне это: возьмите меня с собой во Францию. Иначе получится, что я влюблюсь в вас, вы уедете, а я стану пропадать с тоски.

Казанова рассмеялся и согласился. Узнав, что брат собирается увезти Марколину с собой, Гаэтано попытался устроить ему скандал, однако быстро сник, ибо брат пригрозил ему, что ежели тот попытается повидать Марколину, он не даст ему денег на обратную дорогу. Когда же Гаэтано намекнул, что обратного пути ему нет, Казанова посоветовал ему добраться до Парижа и там его дождаться. Он же, со своей стороны, постарается раздобыть ему какую-нибудь церковную синекуру. На том братья и порешили. Гаэтано взял деньги и удалился, а Джакомо быстро выкинул эту не слишком радостную для него встречу из головы. В Генуе его больше ничто не удерживало, и он, уже в обществе Марколины, продолжил свой путь в Марсель.

Влюбившись в Соблазнителя, Марколина прощала ему любые выходки. Став его верной помощницей в деле «перерождения» маркизы д’Юрфе, она прощала Казанове даже тогда, когда он прикарманивал их совместные гонорары. В это время в Марсель, почуяв поживу, приехал также проходимец Пассано, с которым Соблазнитель свел дружбу в Ливорно. Однако вскоре Пассано из игры выбыл. Узнав, что он, подобно Кортичелли, счел себя обделенным и написал маркизе д’Юрфе длиннейшее письмо, разоблачавшее мага-обманщика Казанову, сей маг угрозами, хитростью и подкупом заставил его уехать из города. Послание же Пассано, составленное на плохом французском, маркиза даже не прочла до конца. Она по-прежнему непоколебимо верила в возможность перерождения, с нетерпением ждала сакрального часа и уж приготовила планетарные дары — шесть слитков из различных металлов, соответствующих шести основным планетам. (Согласно алхимической традиции, пришедшей с Востока, Солнцу соответствовало золото, Луне — серебро, Марсу — железо, Сатурну — свинец, Венере — медь и Меркурию — ртуть.) Освящать дары и приносить их в жертву взялся сам Казанова, не желавший, чтобы они попали в чужие руки.