Такеши Китано - Такеши Китано. Автобиография

Я считаю, что есть очевидная связь между кино и математическими подсчётами. Удачный фильм — это уравнение. Ведь задача кино состоит в том, чтобы отвести взгляд человека от действительности, обманывал его глаза со скоростью двадцать четыре кадра в секунду. Фильм, даже основанный на реальных фактах, — это всё равно абстракция, нечто не совсем настоящее. И тут мы вплотную подходим к точным наукам, которые меня так увлекают. Разве не удивительно, что одна простая формула описывает закон невесомости?

Как и Вселенной, фильмом правит порядок — уравнения, вычитание, деление... А сценарий может родиться из хаоса. Я мечтаю смонтировать фильм, выбирая сцены случайным образом. Это была бы необыкновенная картина, совершенно бессвязная и поистине ошеломляющая. Зрителям, которые смотрели бы это кино, пришлось бы придумать свое...

Как ни странно, я терпеть не могу пользоваться компьютером или, что ещё хуже, Интернетом. Я не в состоянии напечатать электронное письмо. Подобные, средства связи кажутся мне слишком безличными и, под маской прогресса, по-настоящему пугающими. Электронная почта похожа на канализацию. Письма отправляют, будто спускают воду. А в это время люди перестают разговаривать, перезваниваться, видятся реже... На самом деле, я терпеть не могу компьютеры, клавиатуру, клавиши... Не люблю читать с экрана. Особенно сценарий. По мне так пусть лучше он будет нацарапан на клочках бумаги. От компьютерных, мониторов у меня кровь стынет в жилах. Я люблю только теле- и киноэкраны!

Мой интерес к точным наукам не ослабевает. Наоборот. Научные убеждения для меня почти как навязчивые идеи. Ведь наука объединяет всё, что мы любим. Например, я не могу увлекаться только литературой. Мне гораздо интереснее литература в её связи с наукой. К сожалению, в наши дни в большинстве развитых стран образовательные программы плохо продуманы. В частности, в японских школах ученикам дают разрозненные знания, не основанные на опыте. Например, естественные науки преподают отдельно от философии. Хотя в старину некоторые законы природы были открыты благодаря философии, а потом выражены в математических формулах и расчётах.

Леонардо да Винчи был не только великим художником, но и настоящим учёным. Он не сосредотачивал свою жизнь вокруг какой-то одной из своих страстей, ведь в его сознании они были единым целым. Я отдаю предпочтение такому эмпирическому видению и образу действий, такой разносторонности, которая была свойственна художникам эпохи Возрождения.

Я уверен, что в наше время две ключевые науки — философия и математика — должны преподаваться в рамках единого курса, по гораздо более прогрессивным методикам. Тогда нам бы открылось то, как две параллельные прямые пересекаются в бесконечности — и математической, и философской.

Я ратую за многопредметное образование для молодёжи, более функциональное и намного более практичное, чем то, что существует сейчас. Молодые люди стали бы тогда намного счастливее, я в этом уверен...

Я езжу на «роллс-ройсе». Это подарок жены. Роскошь, которую большинство японцев не могут себе позволить... Насчёт этого я вам скажу вот что: если так будет и дальше, то в Японии средний класс вовсе исчезнет. Конечно, я преувеличиваю.

Разумеется, средний класс будет существовать всегда. Но за последние годы расслоение в нашем обществе стало гораздо заметнее, а количество богатых и бедных всё увеличивается и увеличивается. У нас тоже есть свой пролетариат. И это не только бездомные, бродяги и нищие, но и миллионы «новых бедных», которые изо всех сил стараются жить честно, платить за жильё, за учёбу детей в школе и как-то сводить концы с концами, работая на износ в отдалённых районах больших городов. Всё это напоминает мне о том, как раньше жили в Бронксе, в США.

Социальное неравенство в нашей стране обостряется. В то время как меньшинство посещает лучшие рестораны и шикарные магазины, большинство японцев не решаются даже показываться в богатых кварталах. По-моему, японское общество, которое многие зарубежные комментаторы чересчур часто преподносят как «образцовое», сейчас меняется с пугающей скоростью.

В фильме «Куклы» я использовал образы, отражающие нынешнее состояние нашего общества. Так, в сцене ночного кошмара синий винил — напоминание о бездомных в больших городах, которые влачат жалкое существование под мостами, в скверах, рядом с железной дорогой... А радужные карпы, напротив, символизируют японскую аристократию и элиту, которая сидит в своей башне из слоновой кости и ничего не знает о жизни и страданиях других классов. У бывшего премьер-министра Танаки было несколько таких карпов. Говорят, один радужный карп стоит не меньше трёх-четырёх миллионов иен. Япония всегда производит впечатление страны, обладающей большой капиталистической мощью. Но это только видимость либерализма, потому что наше государство ещё и социалистическое. Коллективистское и социалистическое. Таков один из главных парадоксов нашей удивительной страны: некоторые банки у нас все ещё выдают кредиты частным лицам под смешные проценты. На самом деле Япония находится на полпути между диким капитализмом и некой безымянной разновидностью коммунизма.

Сейчас, на наших глазах, происходит обнищание японского общества. По результатам исследования, опубликованным в прошлом году, более чем у двадцати процентов населения Японии нет ни одной иены в банке, никаких сбережений. А те, у кого есть средства, предпочитают хранить их за рубежом. В нашей стране это происходит впервые за пятьдесят лет. До каких пор экономика Японии будет оставаться второй в мире?

Чтобы разобраться в этой социально-экономической ситуации, вернёмся в послевоенный период. С 1950 по 1970 год страховые компании и службы соцобеспечения в нашей стране развивались очень быстро. И японцы этим широко пользовались. В распоряжении банков и, прежде всего, государственной почты оказалось такое количество денег, что эти накопления стали вызывать беспокойство. Отсюда желание бывшего премьер-министра Дзюнъитиро Коидзуми приватизировать почтовые услуги. Он хотел, чтобы японцы получили свою долю этой казны, одного из самых значительных государственных денежных запасов в мире... Коидзуми также намеревался перевести этот сектор на рыночные рельсы и открыть западным компаниям доступ к нему.

Но эта приватизация сказалась на одной из самых уязвимых частей населения — пожилых людях, которые живут в основном за счёт своих почтовых сбережений. Нельзя не признать, что сложилась очень печальная и бесчеловечная ситуация: пожилые люди исключаются из общества и попадают в гнусные заведения, предназначенные для них. Семейное окружение тоже меняется, впрочем, как и на Западе. Раньше дети и внуки редко жили отдельно от старшего поколения. Теперь так бывает всё чаще. В нашем якобы современном и развитом обществе осуждают и отвергают тех, кто достиг старости или олицетворяет её. Я считаю это низостью. Увы, порой это вопрос не столько доброй воли, сколько финансовых возможностей. Зачастую дети больше не могут обеспечивать себя и содержать родителей. К тому же наше медицинское обслуживание пожилых людей откровенно устарело. Если и дальше всё пойдет в том же духе, что ожидает японское общество в будущем?