Ареф Минеев - Пять лет на острове Врангеля

Прилетев, птицы начинают устраивать гнезда. Жизнь в тундре крайне обнажена, спрятаться некуда, а врагов много. В воздухе беспрерывно шныряют поморники и чайки, по земле снует неутомимый песец, — они охотятся за гнездами куликов и другой мелкой птахи.

Мелкая тундровая птица защищает свое гнездо, пользуясь для этого почти исключительно своей покровительстенной окраской.

Яйца куликов чрезвычайно трудно различить даже в непосредственной близости, и нам случалось, не заметив гнезда, почти наступать на него. Отойдешь от гнезда на два-три шага, потом найти его трудно.

Поморники, чайки и совы сами могут защитить свои гнезда от непрошенных гостей, поэтому они устраивают свои гнезда на открытых местах, так что их сравнительно легко найти, хотя яйца поморника также защитно окрашены.

Гнездо кулика всех видов представляет собой небольшую ямку, не имеющую ни травянистой, ни пуховой подстилки. В эту ямку самка откладывает, как правило, четыре яйца, при чем укладывает их заостренными концами вниз, а тупыми кверху.

Поморники кладут свои яйца прямо на тундре, чаще на твердых участках, иногда без ямки. Только малый поморник чаще всего кладет свои яйца в ямку.

Черные и белые гуси гнездуют, как правило, большими сообществами, или, как мы говорили, «деревнями». Гнездовища гусей достигают иногда громадных размеров. В 1932 году весной нам удалось только с одного гнездовища белых гусей набрать полторы тысячи яиц. Черные гуси гораздо реже собираются такими большими сообществами, но все же мне только однажды пришлось наблюдать гнездо черного гуся, устроенное в-одиночку.

Гуси гнездуют, как правило, в непосредственной близости от гнезда белой совы, устраивая свои гнезда в ямках. Белые гуси выстилают их смесью пуха и сухой травы, черные же устраивают свое гнездо исключительно из пуха и «связывают» пух, чтобы его не унесло ветром, мхом, так что мох является своеобразным «цементом» для пуха. Пух выдирается самкой у себя на груди и животе. У черного гуся в период насиживания большая часть груди и весь живот совершенно обнажены, тогда как у самки белого гуся таких обнажений нам наблюдать не приходилось.

Гуси откладывают до шести яиц, при чем яйца лежат боком, в беспорядке. Больше полудюжины яиц нам в одном гнезде наблюдать не приходилось.

Сами гуси беззащитны по отношению к песцам, крупным чайкам или воронам. Если бы гнезда гусей были расположены вдали от гнезда совы, то они беспрестанно подвергались бы нападению хищников. Только присутствие совы, вокруг гнезда которой гуси селятся, заставляет воздушного и наземного хищников далеко обходить этот район. Под защитой хищника гуси спокойно гнездуют и выводят свою молодь.

Сова устраивает свое гнездо, как правило, на вершинах небольших холмиков или на выступе террасы, но обязательно так, чтобы сидящая на яйцах самка имела возможность, не поднимаясь с гнезда, обозревать окрестность. Гнездо совы представляет собою круглую, довольно больших размеров, ямку, совершенно лишенную подстилки. Из многократных наблюдений гнезд различных сов мы пришли к заключению, что сова обычно стремится очистить непосредственно прилегающие к гнезду участки от посторонних предметов, в том числе и от собственных перьев. Дно ямки обычно содержит мягкую пыль, прибитую яйцами.

Сова откладывает до десяти белых, почти круглых яиц, размером напоминающих крупные куриные. Яйца лежат обычно в беспорядке. В отличие от других птиц, самка совы в процессе насиживания крайне редко покидает гнездо. Мы не замечали, чтобы самец заменял наседку, в ее отсутствие. Самец снабжает ее постоянно питанием, принося ей леммингов, и откладывает запасы у гнезда. Мне однажды пришлось прожить четыре дня в непосредственной близости от гнезда совы. Первое время, когда мне случалось проходить неподалеку от гнезда, сова снималась и, отлетев немного, садилась и ожидала, пока я удалюсь на безопасное, по ее соображениям, расстояние. Но уже к середине второго дня она, не видя с моей стороны агрессивности, привыкла ко мне и оставалась на гнезде, даже если я проходил мимо гнезда в 30—40 метрах.

Полярная сова, пойманная в тундре.

Несмотря на то, что сова не выстилает гнезда пухом, брюхо у нее совершенно голое. Очевидно, это вызывается надобностями интенсивного насиживания.

Бургомистры гнездуют иногда на косах. Они выбирают или концы песчаных кос, или чаще всего небольшие песчаные островки и там располагают свои гнезда. Но обычно они гнездуют на карнизах обрывистых берегов, совместно с кайрами.

Гнездо бургомистра на косе представляет собой постройку из водорослей, мха и другого «строительного материала». Внешне оно напоминает кучу всякого хлама, выкинутого прибоем. В середине устраивается ямка, куда и откладываются яйца. Яйца бургомистра покрыты, как и яйца кулика, темнозелеными пятнами.

Позже всех гнездует гага обыкновенная. Она селится на острове, как правило, индивидуально. Гнездует она и на тундре и на косах, часто в непосредственной близости от жилья.

Гнездо гага устраивает так же, как черный гусь, — исключительно из пуха, но, в отличие от гуся, совершенно не связывает его мхом. Поэтому сильные ветры, если гнездо сложено в незащищенном от ветра месте, выдувают весь пух, и яйца лежат в ямке на обнаженной почве.

Чайки, кроме крачки, гнездуют исключительно на скалах совместно с чистиками и белогрудыми кайрами. Крачка же устраивает свое гнездо иногда на косах. Просто в песке, в небольшую ямку, откладывается пара яиц — больше нам наблюдать не приходилось. Крачка всегда отчаянно защищает свое гнездо, независимо от того, кто бы на него ни напал. За свою отчаянность и остервенелость она получила у эскимосов название — «казак», или «птица-начальник».

Где гнездуют розовые чайки и гнездуют ли они вообще на острове, нам выяснить не удалось.

В середине июля среди пернатого царства начинается период линьки. Заметно линяет только водоплавающая птица, и то почти исключительно самцы. Самцы белого и черного гуся, гаги, шилохвостой утки теряют все маховые перья и поэтому летать в это время не могут.

До нашего приезда на остров среди туземцев было распространено обыкновение — заготавливать впрок линную птицу. Убой ее проводился в крупных размерах. Птица, потерявшая возможность летать, сгонялась промышленниками к определенному месту, выгонялась на сушу, где ее ждали люди и собаки. Особенно это практиковалось в отношении гусей.

Летом 1930 года эскимос Таяна, живший на мысе Блоссом, заготовил больше 600 линных гусей. От убитой птицы брались только грудки, а все остальное выбрасывалось на съедение собакам. Грудки же нанизывались на нитки как бублики и развешивались на воздух — провялиться. Зимой я просил Таяна привезти некоторое количество из его запасов гусиных грудок для пробы. Оказалась, что грудки были малосъедобны, напоминая даже в дареном виде мочалу.