Роберт Джобсон - Уильям и Кейт. Love story

Ранее тем же днем Джекка устроила им автомобильную экскурсию по владениям родителей. Ее предки обосновались в Кении в 1924 году, это был ее настоящий дом. Уильям во многом тоже воспринимал это место как второй дом и после первой своей поездки старался посещать его каждый год. Тем вечером за барбекю собралось около дюжины друзей. Вся сцена напоминала эпизоды из жизни империи былых времен в колониальных декорациях. И для самого принца, и для его знакомых, включая его лучшего друга Томаса ван Страубензее (романтического поклонника Джекки), этот ужин стал настоящим праздником. Принц Уильям не пожалел полутора тысяч фунтов стерлингов на то, чтобы снять на ночь весь лагерь Иль-Нгвеси. Большинство друзей прибыли сюда пешком после обеда — на это требовалось шесть часов ходьбы по пересеченной местности в сопровождении вооруженных охранников. Всего в лагере Иль-Нгвеси, расположенном на холме у реки Нгаре-Ндаре, насчитывается шесть коттеджей, или «хижин», и все они сконструированы так, чтобы их обитатели максимально насладились открывающимся перед ними восхитительным видом, от покрытых снегом склонов горы Кения до отдаленных равнин. Зрелище было поистине удивительным. Но все в этом мире рано или поздно заканчивается, закончились и эти дни незабываемого отдыха.

После того как пара вернулась в Великобританию, в конце лета и осенью 2005 года, Кейт пришлось сполна познать, что значит жизнь особы, приближенной к королевскому кругу и как трудно совмещать ее с реальной жизнью. Ни она, ни Уильям не ожидали настолько больших трудностей, но психологическое давление неумолимо нарастало, как нарастало напряжение между дворцом и прессой. Да и могло ли быть иначе? То Кейт пьет чай в Виндзорском замке в компании королевы, то она едет в общественном транспорте рядом с совершенно незнакомыми людьми, которые ничего не знают о том, в каком обществе она иногда вращается. Пока она находилась рядом с Уильямом, к ней относились с огромным уважением, обращались к ней с чрезвычайной вежливостью и даже предоставляли охрану, достойную члена королевского семейства. Ее отвозили в самые лучшие рестораны и самые модные клубы — повсюду в сопровождении вооруженных сотрудников Скотленд-Ярда. Такие привилегии и роскошь вскружили бы голову любой девушке. Но не Кейт. Она получила хорошее воспитание и твердо стояла на ногах. Тем не менее, несмотря на то что ей удавалось сохранять трезвость мыслей в такой довольно странной и двусмысленной ситуации, привыкнуть ко всем этим противоречиям все равно было очень сложно, особенно сейчас, когда ее отношения с Уильямом, как считалось, переходили в новую стадию.

В сентябре 2005 года мне позвонил один высокопоставленный информант из Букингемского дворца и сообщил весьма оптимистичную новость. Он посоветовал мне «держать ушки на макушке», потому что «отношения вышли на новый уровень». Я заинтересовался и попытался узнать, в чем тут дело. Под давлением с моей стороны информант сообщил, что у Кейт «состоялся ряд конфиденциальных встреч с королевой». За последние месяцы она по меньшей мере дважды — в присутствии Уильяма — ужинала с королевой, и та продемонстрировала «теплые и доверительные чувства» по отношению к подруге своего внука. Утверждалось, что один из ужинов проходил в Виндзорском дворце, любимой резиденции королевы, которую она считает своим настоящим домом. Это само по себе уже было значимым фактом.

«Следите за развитием ситуации, — посоветовали мне. — То, что Кейт несколько раз встречалась с Ее Величеством и ужинала с ней в частном порядке, не следует недооценивать. Ее Величество проявляет большой интерес к делам своего внука и наследника. Кейт она осталась довольна. Кейт обладает непринужденной манерой поведения, а в обществе королевы это преимущество. Это многое говорит о том, как сама королева относится к ней».

Это было очень важное сообщение и доказательство (если вообще нужны были какие-то доказательства) того, что факты эти долго в стенах королевского дворца не пробудут. За пределами дворца Кейт продолжала вести себя как обычная девушка: независимая, умная, обладающая некоторой претензией на стильность, но не намного отличающаяся от других умных и независимых лондонских женщин. Ее часто видели в модных магазинах на Кингс-роуд, иногда одну, иногда вместе с матерью или подругами. Никаких охранников рядом с ней не было. Ее охраняли только собственное здравомыслие и чутье. Таковы были противоречия в жизни Кейт Миддлтон осенью 2005 года. Следует отдать Кейт должное: она замечательно приспосабливалась к ситуации неопределенности, в которой оказалась.

Вместе с Уильямом они старались сообща приспособиться к новым условиям. В конце концов, несмотря на статус Уильяма, они походили на многие другие вышедшие из дверей университетов молодые пары, перед которыми встала задача заново определить свои приоритеты в этом мире. В основе их отношений лежала потребность сохранять тайну и играть в кошки-мышки с вездесущими папарацци. Уильям начал оставаться на ночь в квартире Кейт напротив автобусной остановки в Челси. Иногда они посещали близлежащие клубы, выпивали водки с клюквенным соком, наслаждались танцами под гулкие ритмы или весело болтали с друзьями. В другие вечера они ужинали в местных ресторанах. Любимым заведением Кейт, да и Уильяма тоже, был паб «Свиное ухо» — неброский, стильный и славящийся среди местной богемы хорошей кухней. Принца часто видели там сидящим за столиком и попивавшим свой любимый бретонский сидр. Временами они оставались дома; Уильям готовил, как он это часто делал в Сент-Эндрюсе, или они заказывали пиццу, смотрели фильм и пытались воспроизвести простой распорядок своего университетского «брака».

Конечно, такая жизнь не сравнится с жизнью во дворце, со всеми ее привилегиями и огромным штатом прислуги, но за четыре года Уильям привык к ней, и она ему нравилась. Он выбирал «двойную игру» сознательно — Кейт же ее навязывали. Самое существенное отличие от университетских дней заключалось в том, что теперь их отчаянно преследовала пресса. Как только какой-нибудь независимый фотограф узнавал, где их можно найти, вечер можно было считать испорченным. Теперь Уильяма, а заодно и Кейт, не защищала никакая договоренность между придворными чиновниками и журналистами. Редакторы были уже готовы проверить принца на прочность и определить, как далеко они смогут зайти и сколько денег смогут на нем заработать.

До пяти таких жадных до сенсаций фотографов почти постоянно сопровождали Кейт и следили за ней по всему городу. Иногда они договаривались между собой и работали сообща, чтобы не упустить удачных снимков, но в случае удачи никто не собирался делиться с другими своей добычей. На своих рабочих местах они располагались с самого раннего утра, сидели тихо в автомобилях с заглушенным мотором, иногда за тонированными стеклами, и терпеливо выжидали. Как только в поле их зрения появлялись Кейт или Уильям, они тут же делали несколько снимков с дальнего расстояния. Если Кейт была одна, они неизменно принимались следовать за ней. Сделавший снимок с ней теперь получал нечто вроде премии — конечно, не такой большой, как за члена королевского семейства, но тем не менее достаточной для того, чтобы идти на риск. Глянцевые журналы и газеты окончательно признали тот факт, что Кейт представляет для них интерес. Их читатели желали узнать о ней как можно больше: какую одежду она носит, где она ее покупает, где подстригается и делает макияж. Все это стало частью почти каждых ежедневных новостей.