Леонид Власов - Маннергейм

Принимать полки дивизии и знакомиться с ними генерал-майору Маннергейму из-за боевой обстановки пришлось около десяти дней.

Вечером 12 марта барон получил приказ командира 2-го кавалерийского корпуса немедленно сменить 1-ю Донскую казачью дивизию, которая понесла большие потери у поселка городского типа Залещики, расположенного в 45 километрах от Черновцов.

Интересна история этого поселка, известного с 1340 года. В 1772 году Залещики оккупировала Австро-Венгрия, затем, с 1809 года, он шесть лет был в составе России. С 1815 года им сто лет опять владела Австро-Венгрия. В конце 1914 года поселок вновь перешел в руки русских.

Залещики расположены в покрытой роскошной растительностью, необычайно красивой местности, которую на Украине называют «второй Швейцарией». Дома поставлены в глубокой впадине, с трех сторон омываемой Днестром, который здесь имеет ширину 150–160 метров и глубину до пяти метров. По правому берегу поселок полукольцом охвачен густой растительностью, расположенной на очень высоких холмах (до 322 метров). Это единственное место во всей Западной Украине с умеренным средиземноморским климатом, где много солнца и выпадает малое количество осадков. Правда, март здесь слякотный и грязный.

Когда в 7 часов вечера 12 марта полки дивизии подошли к селению Бедриковцы, генерал-майор Маннергейм решил лично обследовать позиции, которые на гребне высот правого берега занимали казаки и пехота.

Приехав в Залещики, где находился штаб казаков, Маннергейм вместе с командиром 1-й Донской дивизией и офицерами своего штаба отправился на позиции. Подойти к ним через Днестр можно было только по доскам, проложенным под полуразрушенным бетонным мостом (единственной связью с тылом), который был постоянно под огнем врага.

Этот мост, по рассказам работника местного музея, строился дважды, после Первой и Второй мировых войн. Сейчас он только пешеходный. Железнодорожный мост, построенный в 1895 году, существовал до 1914 года и был взорван отступающими русскими войсками. В 30-х годах его восстановили, но в 1944 году он был взорван и больше не строился.

Перейдя мост, офицеры под прикрытием высокого берега направились к высоте 317 за деревней Крещатик, где были позиции двух батальонов Александрийского пехотного полка. Генерала и сопровождающих его офицеров никто не встретил. После долгих поисков из землянки пещерного типа был «вытянут» подполковник с сонными полупьяными глазами, оказавшийся командиром Александрийских пехотных батальонов. Поднялись на позиции, имевшие жалкий вид: мелкие пулеметные и стрелковые ячейки при полном отсутствии ходов сообщений. Несколько окопов, не связанных с общей системой обороны, защищали редкие и косые проволочные заграждения. Весь гребень высоты был изрыт огромными воронками от снарядов. Командный пункт пехотинцев находился в канаве у большого камня, от которого до позиций врага было около 800 метров. Они, казалось, полностью вымерли, пусты и безмолвны. Куда ни кинь взгляд — бесконечно тянутся ряды проволочных заграждений, за ними чуть угадываются темные пятна бойниц. Кое-где видны заброшенные строения, вдалеке полоска леса.

Осмотрев при ярком свете вражеских ракет позиции врага, Маннергейм обратил внимание офицеров на первый ряд гладких кольев, залитых смолой и окутанных проволокой. «Посмотрите, господа, — сказал генерал, — эти заграждения — с электрическим током. Изоляцией против утечки тока служит смола».

Позиции казаков на гребнях высот 306 и 322 и у деревни Крещатик были в лучшем состоянии, но во всем чувствовалась небрежность, как будто люди не дорожили своей жизнью.

Оценив обстановку, генерал-майор Маннергейм с огорчением установил, что русские позиции недостаточно укреплены и совсем не приспособлены к обороне с трех сторон по дуге. Это позволяло врагу держать их в «огневом котле», постоянно обстреливая и буквально засыпая снарядами.

Под пулями, выбивавшими искры из бетонных опор моста, офицеры возвращались в Залещики. Оттуда уже без приключений добрались до бедриковцев.

Собрав в здании местной школы офицеров дивизии, Маннергейм кратко обрисовал обстановку на правом берегу Днестра, затем определил диспозицию бригад: 1-я (драгунский Стародубский и уланский Белгородский полки) занимает позицию по гребню высоты 306. Пехотные батальоны на высоте 317 входят в подчинение командиру бригады. 2-я (гусарский Ахтырский и Уфимско-самарский казачий полки) занимает позицию от деревни Крещатик до высоты 322.

Свое выступление генерал закончил словами: «Приказываю: по возможности дообрудовать и укрепить позиции. Помните, что если мы пропустим неприятеля в Залещики, то он нанесет удар в тыл 33-го армейского корпуса, поэтому ни шагу назад…»

В 11 часов вечера 12 марта полки 12-й кавалерийской дивизии, оставив лошадей в деревнях Дуплиска и Бедриковцы, заняли позиции на правом берегу Днестра. Штаб дивизии остался в Залещиках. Ему нашли дом, с крыши которого открывался хороший обзор вражеских позиций. Маннергейму, вместе с командиром 2-й бригады, был оборудован выносной командный пункт на высоте 322.

Почти три дня дивизия, несмотря на неустойчивость пехоты, отбивала яростные атаки врага, который возмещал свои неудачи непрерывным артиллерийскими обстрелами Залещиков и русских позиций.

С командного пункта генерала была видна грозная картина. Гребни высот правого берега Днестра дымились от взрывов. Деревни Крещатик и Звенячин были окутаны пламенем горящих домов. Казалось, живому существу невозможно удержаться, устоять в этом крошеве камней и осколков. Столбы земли, целые деревья взлетали в воздух, засыпая окопы и солдат.

— Каково сейчас моим солдатам и офицерам? — думал барон. — Ведь им надо уцелеть в этом огне, да еще и силу сохранить для будущих боев.

Все это напоминало эпизоды книги Леонида Андреева «Красный смех». Враг неизвестным путем только обнаружил место штаба дивизии в Залещиках. Снаряды стали падать веером в его районе, ломая деревья и разрушая соседние здания. Штаб дважды менял свое место.

В эти дни в докладах на имя командира 2-го кавалерийского корпуса генерала Хана-Нахичеванского Маннергейм писал: «В ночь на 13 марта австрийцы атаковали деревню Крещатик, но были отбиты. Днем противник вновь перешел в наступление на деревни Крещатик и Звенячин. Несколько часов шел упорный бой. Крещатик несколько раз переходил из рук в руки, в конце концов враг был отброшен».

«Вечером 14 марта противник вел яростные атаки на всем фронте дивизии. Под проливным дождем, в наступающей темноте, австрийцы густыми колоннами лезли на позиции полков дивизии, массами гибли, встречая штыковые контратаки. Противник понес большие потери, перед нашими окопами лежат горы трупов…»