Энди Дуган - Неприступный Роберт де Ниро

Майкл Вронски, персонаж Де Ниро в «Охотнике на оленей», был одним из таких людей, принесенных в жертву. Он отправляется во Вьетнам, чтобы выполнить то, что он считает своим долгом перед страной, которая принесла добро ему и его семье. И его разочарование в своей стране оказывается столь болезненно, что возвращается он другим человеком, с глубоко больной душой. Де Ниро прочувствовал этот материал, и оттого его игра оставляет ощущение невероятной силы. Не склонный хвалить себя самого, Де Ниро тем не менее признавал позже, что его роль в «Охотнике на оленей», пожалуй, самая лучшая из всех сыгранных им.

В фильме кроме Де Ниро участвовали Кристофер Уокен, Джон Сэвидж, Джон Казале, Мерил Стрип и Чак Аспегрен. Джон Казале, который был обручен со Стрип, страдал от летальной формы рака. Студия хотела исключить Казале из списка исполнителей, но Чимино настоял, чтобы его оставили. Он перестроил график съемок таким образом, с согласия Казале и Стрип, чтобы суметь заснять все их сцены прежде других. Казале сумел сняться во всех своих сценах, но умер еще до того, как фильм был закончен…

Сцены в джунглях Вьетнама и в Сайгоне снимались в Таиланде. В боевых эпизодах Де Ниро и его партнеры желали делать все сами, но в результате чуть не погибли. В одном эпизоде Де Ниро в роли Майкла и Джон Сэвидж в роли Стивена должны прыгать с вертолета, который подлетает к мосту. Камера находится так близко от них, что подставить дублера-каскадера невозможно. Им надо некоторое время держаться за опорные полозья летящего вертолета, а потом падать с высоты примерно десяти метров в реку Квай. Координатор трюков Бадди Ван Хорн режиссировал подобные штуки множество раз в своей жизни, но актеры стояли на своем — делать трюк они будут сами. Они сделали за два дня больше дюжины дублей, из которых один чуть не привел их к гибели.

«Дело в том, что пилот вертолета не хотел лететь слишком низко, потому что с двух сторон там были скалы, а между ними узкая расщелина, на дне которой протекала река, — вспоминает Де Ниро. — И полозья под вертолетом зацепили за веревочный подвесной мостик, а пилот, не подозревая о том, поднял весь мостик, пока мы болтались в воздухе. Это было опасно. Я глянул вниз и крикнул: прыгай! Мы оба прыгнули, а когда выплыли на поверхность, мне показалось, что вертолет падает прямо на нас сверху. Такое в кино бывает, и всегда приходится быть очень-очень осторожным. Никто ведь заранее не планирует несчастных случаев, а потом на ленте все это вовсе не выглядит как нечто особенное… Или, более того, этот кусок потом вообще не используется в фильме. Ты можешь погибнуть на таком трюке, а люди будут глядеть на экран и даже не предполагать, что там было так опасно…»

Слова Де Ниро были в известном смысле пророческими: через пять лет актер Вик Морроу и двое детей погибнут во время вертолетного трюка при съемках фильма «Сумеречная страна: кино».

Самый противоречивый эпизод в «Охотнике на оленей», когда Де Ниро в роли Майкла и Уокен в роли Ника попадают в плен к вьетконговцам и вынуждены играть в «русскую рулетку» перед своими врагами, которые делают на них ставки… За этот эпизод фильм подвергался критике, потому что не существовало документальных свидетельств о подобной нечеловеческой жестокости — ни со стороны вьетнамцев, ни со стороны американцев. Кроме того, его критиковали за то, что эпизоду пленения героев предшествует битва, напоминающая по всем признакам бойню, устроенную в 1966 году при Май Лай, но не вьетконговцами, как в фильме, а американцами. Режиссер Чимино пытался защищаться по обоим пунктам.

«Думаю, что каждый, кто изучал войну или был на ней, согласится, что на войне случается все, что только можно себе вообразить, — замечает по этому поводу Чимино, словно в попытке самоуспокоения. — Фильм не совсем реалистический — он скорее сюрреалистический. Городок сталеваров, который мы в фильме называем Клэртон, снимался в восьми разных городах из четырех штатов. Вы этого города нигде не найдете — его не существует в природе. И время там сжато. Пытаясь вместить весь опыт войны в один фильм, я должен был прибегать к приемам, далеким от буквализма. И использовал события в Май Лай в 1966 году и падение Сайгона в 1975 скорее как образцы, а не как факты. И если вы нападаете на фильм за его фактическую сторону, вы боретесь с фантомом, поскольку никто не пытался в нем достичь буквального следования фактам».

Де Ниро защищал позицию своего режиссера, но до определенной черты.

«Эпизод с «русской рулеткой» — это метафора, — замечает актер. — Люди говорят, что такого не было, но зато это здорово действует. Это шокирует людей гораздо больше, чем если бы им просто показали еще один бой. Так что они увидели метафору, и, на мой взгляд, она вполне осмысленна. Она вполне подходит».

Но на самом деле Де Ниро не очень-то нравилось во время съемок, что вьетконговцы ставят деньги на кон, наблюдая мучения своих пленников. Он всерьез поспорил с режиссером, но Чимино победил.

«Я читал книги о вьетнамской войне, — замечает Де Ниро, — и там от американских солдат в плену всегда требовали только признать, что они не правы, признать себя агрессорами во Вьетнаме. О деньгах речи не было. Речь шла об идеях. Не то чтобы Чимино на мои слова сказал: нет, я не согласен. Я думаю, он просто считал, что ставка на деньги будет в стиле всей картины. Вообще работа режиссера — сложная штука, критиковать — всегда легко. А в сайгонских сценах — другое дело, тут уж, конечно, ожидаешь увидеть взяточничество, коррупцию и все такое. Но в северовьетнамских тюрьмах, там было иначе. Вам могли просто подсунуть какой-то документ и предложить подписаться под признанием в своих ошибках или просто сказать: дескать, да, я был не прав, что пришел сюда воевать. Что-нибудь в этом духе, мне кажется, было бы вернее. Это очень приподняло бы картину».

Споры о нравственном отношении Чимино к истории своей страны можно вести еще долго, однако ясно, что Де Ниро и его партнер по эпизоду с «русской рулеткой» Уокен выдержали непростое испытание. Они снимались, сидя в бамбуковых клетях, сработанных на реке Квай, находясь по плечи в воде.

«Все было совершенно реальным, — вспоминает Уокен. — Это было чертовски неприятно, и нам пришлось долго снимать эпизод. Мы были связаны. Вокруг кишели настоящие москиты. Настоящие крысы».

Хотя до того он снялся уже в дюжине фильмов, именно с «Охотника на оленей» началась карьера Уокена как звезды. Он уже был сложившимся, опытным театральным актером, но шутил, что на экране выглядит, как Бланш Дюбуа из пьесы «Трамвай «Желание».

«В фильмах мне приходится уповать на доброту чужих людей», — сказал он в интервью «Нью-Йорк таймс».