Сергей Нечаев - Талейран

По прочтении обращения Вашего Величества к своим подданным государи сказали мне, что они с сожалением отметили одну фразу, в которой Ваше Величество говорит, хотя с большой осторожностью, о согласии, данном им на принятие их помощи, из чего иные, пожалуй, заключат, что вы могли бы от нее отказаться и все же сохранить мир. Они опасаются, что благодаря этому Ваше Величество навлечет на себя порицание Франции за то, что оно якобы позволило навязать себе их волю. Они считают, что для того, чтобы не внушать своим народам взглядов, столь противоположных вашим интересам, как вам, так и окружающим вас лицам следует не проявлять активности. В этом отношении Вашему Величеству предстоит серьезная задача, так как надлежит сдерживать и даже подавлять чрезмерное рвение. По их мнению, Ваше Величество должны казаться скорбящим о том, что происходит, а не принимающим в этом участия. Либо сами, либо при помощи своих близких, вы должны стать между союзными государями и своим народом, чтобы смягчить, в меру возможного, бедствия войны и успокоить союзников насчет верности сдавшихся крепостей, которые по соглашениям, уже заключенным, как я думаю, вашими министрами с герцогом Веллингтоном, доверены выбранным вами лицам.

Наконец, они считают, что ни Ваше Величество и ни один принц вашей семьи не должны появляться вместе с союзными армиями, чтобы не казалось, что вы возбудили войну и, тем более, что вы сами ее ведете. Никогда еще от политики не требовалось столько тонкости.

Если бы какой-либо части Франции удалось, вследствие наступающих событий, освободиться от ярма Бонапарта, то я считаю, что Вашему Величеству следовало бы немедленно отправиться туда со своим правительством, созвать там палаты и взять в свои руки власть в королевстве, как если бы оно уже целиком покорилось. Проект экспедиции на Лион, горячо поддержанный мною вследствие большого влияния, которое она могла бы иметь на южные провинции, позволил бы осуществить это предложение с большими выгодами.

Сообщение об отправке в армию большого числа комиссаров произвело неприятное впечатление. Я считаю, что все действия Вашего Величества должны предприниматься в согласии с союзниками и даже по их указаниям. Подобная снисходительность будет содействовать ясному пониманию ими цели войны, которая, как я должен сказать, может быть не у всех кабинетов совершенно одинаковой. Так, если Англия горячо стремится только к возвращению Вашего Величества, то я не могу гарантировать, что Россия не допускает и иных комбинаций; я не могу заверить, что Австрия, которая, как я считаю, также стремится к этому, не желает, прежде всего, собственного расширения.

Не могло ли бы Ваше Величество, в момент вступления иностранных армий во Францию, обратиться к своим подданным со вторым обращением, в котором заботливо щадилось бы самолюбие французов, естественно требующее, чтобы иностранцы ничего не навязали Франции, даже и того, к чему она сама стремится?

В этом заявлении, обращающемся прежде всего к общественному мнению, которое Бонапарт пытается ввести в заблуждение относительно причин и целей теперешней войны, можно было бы сказать, иностранные державы начали ее отнюдь не в интересах Вашего Величества, им известно, что Франция стремится лишь к освобождению от насилия , «о они предприняли ее ради собственной безопасности; нужно указать, что они никогда бы в нее не вступили, если бы we были убеждены, Европе будут грозить величайшие бедствия, пока человек, ее так долго угнетавший, останется господином Франции; что война вызвана только его возвращением туда, я ее главная и непосредственная цель сводится к лишению его власти, захваченной им; что для смягчения страданий, ею причиняемых, для предупреждения возможных бедствий и для приостановки опустошений Ваше Величество, окруженное французами, становится посредником между иностранными государями и своим народом в надежде, что оказываемое ему уважение послужит на пользу его государства; оно намеревается играть в войне только такую роль и не желает, чтобы принцы его дома принимали в ней какое-либо участие на стороне иностранных армий.

Переходя затем к внутренним мероприятиям во Франции, Вашему Величеству надлежало бы сообщить, что вы желаете дать все гарантии, которые будут считаться необходимыми. Так как выбор министров представляет самую существенную из всех тех гарантий, которые вы можете дать, то вы тотчас же оповестите о предстоящем изменении правительства. Вы должны заявить, что привлеченные вами министры назначены лишь временно, так как вы сохраняете за собой возможность по прибытии во Францию так составить правительство, чтобы даваемая вами таким образом гарантия удовлетворила все партии, все взгляды и успокоила все тревоги.

Наконец, было бы хорошо, чтобы это заявление коснулось национальных имуществ и высказалось относительно них положительнее, категоричнее и в более успокоительном смысле, чем учредительная хартия, постановления которой оказались недостаточны для прекращения опасений лиц, приобретших такие имущества. Сейчас тем более необходимо их успокоить и не оставить им ни малейшего предлога для тревоги, что, благодаря ей, приостановилась продажа государственных лесову доход от которой будет впредь еще более нужен у чем прежде, почему эти сделки и следует всячески поощрять.

Вашему Величеству полезно и даже необходимо, по общему мнению, обратиться в таком духе к своему народу. Признаюсь Вашему Величеству, что я также в этом убежден. В особенности я считаю необходимыму чтобы вы удовлетворили все пожелания в отношении гарантий. Если, как я смею надеяться, Ваше Величество разделяет этот взгляду то вы, конечно, поручите нескольким лицам, пользующимся вашим довериему приготовить и представить вам проект такой декларации » [476] 436 Талейран. Мемуары. С. 330–338. .

Прием, оказанный Талейрану в Камбрэ, оказался весьма благосклонным, и о событиях в Монсе не было сказано ни слова. В результате князю удалось убедить короля и его окружение в том, что при вступлении во Францию необходимо издать прокламацию, в которой король признал бы свои ошибки. Соответствующая прокламация была написана, и ее зачитали в Совете, где присутствовали принцы.

Граф д’Артуа тут же пожаловался на унижение, которому хотят подвергнуть короля. По его мнению, король не должен был просить прощения и обещать впредь не повторять совершенных ошибок.

— В прокламации говорится, что король был увлечен своими привязанностями, — сказал брат короля. — Уж не хотят ли здесь указать на меня?

— Да, — ответил ему Талейран, — вы совершили много зла.