Адольфо Бьой Касарес - Борхес. Из дневников

Кажется, моя дружба с Борхесом началась с нашей первой беседы, случившейся в 1931-м или 1932 году на пути между Сан-Исидро и Буэнос-Айресом. Борхес был тогда одним из самых известных молодых писателей, а я — юношей с одной-единственной опубликованной книгой, которую мало кто заметил. <���…>

Хотя мы были очень разными как писатели, дружба оказалась возможной, ведь нас объединяла страсть к книгам. Целые вечера мы проводили в разговорах о Сэмюэле Джонсоне, Де Квинси, Стивенсоне, фантастической литературе, детективных сюжетах, о «L’Illusion Comique» [1] «Комическая иллюзия» (франц.) — пьеса Корнеля. (Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, — прим. перев.) , литературных теориях, о contrerimes [2] Антистихи (франц.). Поль-Жан Туле (1867–1920) — французский поэт-символист. Туле, о проблемах перевода, Сервантесе, Лугонесе [3] Леопольдо Лугонес (1874–1938) — аргентинский поэт и прозаик. , Гонгоре и Кеведо, о сонете, верлибре, китайской литературе, Маседонио Фернандесе [4] Маседонио Фернандес (1874–1952) — аргентинский писатель, наставник Борхеса. , о Данне [5] Джон Уильям Данн (1875–1949) — английский мыслитель, вошел в историю философии XX в. как создатель многомерной модели времени. , времени, относительности, идеализме, о «Метафизической фантазии» Шопенгауэра, о неокреольском наречии Шуля Солара [6] Шуль Солар (наст, имя Оскар Агустин Алехандро Шульц Солари, 1887–1963) — аргентинский художник, писатель, изобретатель искусственных языков, наставник Борхеса и друг его отца. , о «Критике языка» Маутнера [7] Фриц Маутнер (1849–1923) — австрийский и немецкий писатель и философ, имеется в виду его трехтомный труд «Введение в критику языка» (1901–1902). . <���…>

Я работал с Борхесом над самыми разными вещами: вместе мы писали детективные и фантастические рассказы с сатирическим уклоном, киносценарии, статьи и предисловия; вели книжные серии, составляли антологии, комментировали классиков. Среди лучших моментов моей жизни вспоминаю вечера, когда мы сочиняли аннотации на «Urn Burial», «Christian Morals» и «Religio Medici» [8] «Погребение в урнах», «Христианские учения» и «Вероисповедание врачевателя» (англ., итал.). сэра Томаса Брауна, «Остроумие, или Искусство изощренного ума» Грасиана, подбирали тексты для «Антологии фантастической литературы» и переводили Сведенборга, Эдгара По, Вилье де Лиль-Адана [9] Филипп Огюст Матиас Вилье де Лиль-Адан (1838–1889) — французский писатель, автор фантастических новелл. , Киплинга, Уэллса, Бирбома [10] Макс Бирбом (1872–1956) — английский писатель, театральный критик и художник. .

Какими вспоминаются ощущения от наших тогдашних диалогов? Стихи, критические заметки, увлекательные эпизоды прочитанных мной книг в интерпретации Борхеса представали новой истиной, а все непрочитанное — миром приключений, ослепительным сном, каким временами становится жизнь.

И я спрашиваю себя: а не покажется ли грядущим поколениям нынешний Буэнос-Айрес в какой-то мере историями и персонажами романа, придуманного Борхесом? Возможно, так оно и будет, ведь, как я убедился, слово Борхеса нередко кажется людям большей реальностью, чем сама жизнь.

Среда, 21 мая.Начал вести дневник.

Вторник, 13 января.Говоря об идее книги и ее последующих черновиках, Борхес замечает: «Книга — тень чего-то возникшего в голове автора, причем автор не представляет себе это что-то достаточно четко: тень появляется, остальное исчезает. Произведение становится реальным, а идея — лишь следом от него, все более и более ирреальным. Перечитав ранние стихи Йейтса, похорошевшие за двадцать лет после многих исправлений, я подумал, что он добивался именно такой формы: понадобилась вся жизнь автора, чтобы стихи обрели совершенство. Возможно, в голове поэта не бывает плохих стихов; возможно, во всех плохих стихах заложены хорошие стихи, они-то и побудили автора писать».

Суббота, 10 сентября.В лекции о Гёте Борхес сказал: «В подражание религиям литература каждой страны тоже имеет свою каноническую книгу или автора. В Италии (а может быть, и во всем мире) это Данте, в Англии — Шекспир, в Испании — Сервантес, во Франции — Расин, Гюго и Бодлер, у нас, возможно, Эрнандес [11] Хосе Эрнандес (1834–1886) — аргентинский поэт, автор поэмы о гаучо «Мартин Фьерро», ставшей едва ли не главным памятником национальной словесности. , в Германии — Гёте. Пожалуй, Данте — самый необыкновенный из авторов, а изучение ‘Божественной комедии’ предполагает исследование христианского богословия, классических литератур (в частности, Вергилия) и многого другого. Шекспир — любопытный случай, поскольку речь идет об авторе, который в силу обстоятельств той эпохи не мог считать себя литератором. <���…> Что касается выбора Гёте, то он, хотя в Германии есть крупные писатели — Шопенгауэр, Ницше, Гейне, по ряду причин весьма удачен. Гёте занимали многие темы; как философ он несколько разочаровывает: когда Шопенгауэр пытался растолковать ему идеализм, то так ничего и не добился».

Февраль.Мать Борхеса говорит со служанкой о загробной жизни. Служанка: «Конечно, религия говорит про загробную жизнь. Но мы не знаем, какая она. (С надеждой.) Вот бы и там была работа…»

Пятница, 15 декабря.Бьой: «Очевидно, реальность обильнее порождает умных женщин, чем женщин красивых. А возможно, всё проще: ум можно культивировать». Борхес: «Но и красоту тоже. Нечасто увидишь красивых женщин в бедных кварталах».

Понедельник, 3 сентября.Борхес: «Я всю жизнь оспаривал общепринятые суждения (что Сервантес выше Кеведо, что в романах характеры важнее сюжета, что детектив — жанр второстепенный) — суждения, которых теперь придерживаюсь».

Суббота, 5 июля.Борхес читает. Подходит один из племянников и восклицает: «Как?! Бабушка разрешает тебе читать книжки без картинок?»

Четверг, 14 января.На прощание Борхес говорит, что если влюблялся по-настоящему, то вовсе не в тех, кто отвечал его вкусам или предрассудкам: «Не в скандинавских полубогинь».

Четверг, 27 января.Об американцах Борхес говорит, что они не умеют быть реалистами. Они бывают романтиками, как По, могут быть Мелвиллом, Готорном, Фолкнером, но в роли реалистов они неубедительны и сентиментальны. А если хотят показаться жесткими, как Эрнандес или Аскасуби [12] Иларио Аскасуби (1807–1895) — аргентинский поэт, автор нескольких поэм о гаучо. , то неизбежно впадают в плаксивость.