Андрей Васильченко - Гиммлер. Инквизитор в пенсне

В силу всех этих обстоятельств Генрих Гиммлер мог забыть про разделение СА и СС. В подписанном 16 января 1931 года Рёмом приказе говорилось, что рейхсфюрер СС подчинялся штабу командования СА. Для Гиммлера неким утешением могло быть то, что он был старым знакомым Рёма. Именно у Эрнста Рёма он был знаменосцем во время «пивного путча». Как мы помним, Гиммлер несколько раз навещал Рёма, когда тот находился в тюрьме. В то время как Рём находился в Боливии, где служил военным советником, Гиммлер хотя и нечасто, но все-таки переписывался с ним. Назначенный рейхсфюрером СС, он не замедлил похвастаться этим перед своим бывшим шефом. Гиммлер писал Рёму в 1930 году в Боливию: «Школу, которую я прошел у Вас, уже почувствовали руководители СС. К весне мы планируем собрать несколько тысяч человек». В марте 1930 года Рём прислал ответное письмо, в котором сообщал: «Я поздравляю Вас с усилением Ваших СС. Для меня никогда не подлежало сомнению то, что работа ведется в старом духе, и Вы продолжаете ориентироваться на “Имперский боевой флаг”».

Знал ли Генрих Гиммлер о гомосексуальных наклонностях Эрнста Рёма? Едва ли. До него, конечно же, доходили смутные слухи, но он считал их клеветническими измышлениями противников. Однако в 1931–1932 годах появились неопровержимые доказательства того, что Эрнст Рём был гомосексуалистом. Однако к этому времени Гиммлера нисколько (с политической точки зрения) не интересовала сексуальная ориентация его начальника. На фоне разнузданных штурмовиков, которые никогда не отличались сдержанностью и хорошим поведением, эсэсовцы казались самой дисциплиной и добродетелью. По этой причине Гиммлер был даже заинтересован в дискредитации С А. Чем больше слухов ходило про штурмовиков, тем крепче становились позиции СС.

Однако разделить функции СА и СС хотел не только Генрих Гиммлер. Эрнст Рём в своем первом после назначения приказе говорил о том, что между штурмовиками и эсэсовцами должны быть устранены все трения и недоразумения. Он предполагал, что численность СС не должна была превышать 10 % от общего числа штурмовиков. При этом СА не могли вести агитацию в эсэсовских формированиях, и наоборот. Произошло и разделение функциональных обязанностей. Подразделения СА должны были охранять мероприятия, организованные НСДАП, а структуры СС должны были заниматься исключительно охраной ораторов, политического руководства и видных национал-социалистов, которые в качестве гостей присутствовали на данных мероприятиях. Во время уличных акций С А должны были быть основой для пропагандистских маршей, а СС должны были обеспечивать оцепление, после чего должны были маршировать в конце колонны.

Быстрое увеличение численности СС вынуждало Гиммлера провести некоторые организационные преобразования. Уже в 1930 году были созданы три области оберфюреров СС. В 1931 году были введены новые наименования подразделений СС. С этого дня «охранные отряды» делились на бригады, те на штандарты, а те в свою очередь на штурмбанны. Чтобы увеличить оперативность действий СС, в их составе было создано несколько моторизированных штурмов. Кроме этого Гиммлер в качестве рейхсфюрера СС разделил свой штаб на пять отделов, каждый из которых занимался своей собственной сферой деятельности. Однако противоречия между СА и СС оказалось устранить не так-то просто. Если в штурмовики шли выходцы из низших и средних сословий, то в СС пытались набирать «лучших людей». Кроме этого эсэсовцы никогда не соблюдали мораторий на ведение агитации в среде штурмовиков. Рёму приходили многочисленные жалобы на то, что представители СС переманивали к себе многих членов СА. Соперничество между двумя военизированными организациями подстегивалось тем, что СС, как более дисциплинированная структура, пользовались фактически безграничным доверием со стороны политического руководства НСДАП.

В июне 1931 года Генрих Гиммлер провел в Мюнхене совещание с командирами подразделений СС, на котором прочитал доклад «О целях и задачах СС, об отношении СС к СА и политическим структурам». По сути, это единственный дошедший до нашего времени документ «эпохи борьбы», в котором предельно ясно и четко говорилось о будущих целях и задачах «охранных отрядов». Гиммлер полагал, что СС являлись «гвардией», которой было суждено стать «последним резервом фюрера». «СС должны быть формированиями, которые включают в себя лучший человеческий материал, имеющийся в Германии. СС должно сплачивать кровное единство, а потому их распад невозможен». И далее: «Мы идем по пути, позволяющем нам стать чем-то большим, чем группа активистов, более дисциплинированными, чем они. Только тогда можно утверждать, что мы можем конкурировать с лучшими людьми партии, что мы по праву носим “мертвую голову”, что только мы можем претендовать на звание гвардии». Разворачивая свою мысль, Гиммлер предполагал, что в данном случае СС смогут вытеснить с политической сцены союз фронтовиков «Стальной шлем», так как только СС будет являться единственной организацией лучших ветеранов войны.

Говоря о далеких политических перспективах, Гиммлер сосредоточивал внимание присутствовавших на окончательном противостоянии между «нордической расой» и большевизмом. «Удастся ли нам еще раз воспитать народ, народ нордической расы, опираясь на ценности крови, которые будут превозноситься в процессе отбора? Удастся ли нам заселить Германию нордической расой, вновь сделав немцев крестьянами, а 200-миллионный народ — крестьянским? Если да, то земля будет принадлежать нам! Если нет, то это означает победу большевизма, искоренение нордической расы, опустошение и запустение земли». В этих процессах СС должны были играть роль передового отряда: «Перед нами поставлено величайшее и благороднейшее задание, которое вообще может быть поставлено перед народом. Мы обречены создавать народ на основе идеалов крови. Мы призваны для того, чтобы создать фундамент, на основании которого поколения будущих немцев будут формировать свою собственную историю. Если же мы правильно заложим этот фундамент, то эта история будет великой. К нам должны добровольно прибыть лучшие бойцы, все лучшие немцы, которые в один момент обнаружат, что СС сформированы правильно, что СС действительно великолепны».

Нельзя не обратить внимания на то, что в своем выступлении Генрих Гиммлер делал ставку на некое итоговое столкновение между большевизмом и «нордической расой», а выполнение своей миссии СС могли завершить только в далеком будущем. В данном случае ключом к формированию элитной организации партии должен был являться «расовый отбор». Уже на основании этого Гиммлер требовал, чтобы к заявлению о вступлении в СС прилагалась фотография. Поводом для этого требования являлось желание Гиммлера, чтобы формирования СС не имели «славянского облика». Особо строгие требования он предъявлял к потенциальным руководителям СС — они ни при каких условиях не должны были иметь славянских или азиатских черт лица. Кроме этого прежде чем перевести рядового эсэсовца на руководящую должность, надлежало тщательно проверить его семью. «Хороший и вполне безупречный руководитель не может происходить из плохого окружения, в противном случае он не будет обладать силой, позволяющей ему принять решение, а эта сила должна быть у каждого из руководителей СС». Только после этого Гиммлер стал рассуждать о роли СС в рамках национал-социалистического движения в целом. «В отношениях с СА мы должны быть лучшими приятелями, но при этом быть образцом для подражания. Мы должны действовать, а не говорить. Мы должны руководствоваться старой поговоркой: больше дела — меньше слов». Принципиальным для СС должно было являться безоговорочное подчинение партийному руководству. «Мы не должны рассчитывать на всеобщую популярность, после проделанной работы нас могут недолюбливать, но мы не должны требовать никаких знаков признательности взамен. Однако наш фюрер должен знать, что в его распоряжении всегда имеются СС. Мы должны быть для него самой преданной и самой ценной организацией, а потому мы не имеем права разочаровывать его».