Екатерина Джугашвили - Мой сын – Иосиф Сталин

Так как братья были против развода, Кеке ушла от них и поселилась на втором этаже дома знакомого священника Христофора Чарквиани. Примерно в это же время семилетний Сосо стал упрашивать мать обучить его грамоте. Мать и бабушка всегда мечтали о том, чтобы он получил духовное образование. Они благоговейно внимали звону колоколов, которым в Гори встречали приезжавших из Тбилиси епископов. Отец же считал учебу постыдным делом. Пустой тратой времени, отдавал предпочтение овладению полезным ремеслом.

Кеке обратилась с просьбой к детям Чарквиани, которые очень любили маленького Сосо, чтобы они научили его читать-писать. Те охотно взялись за дело. Бесо тогда еще находился в Гори, поэтому братья Чарквиани занимались с Сосо, когда его отец уходил на работу. Но вскоре эта тайна открылась и Бесо силой увел мальчика в обувную мастерскую. Мать пришла на помощь сыну незамедлительно, и занятия возобновились.

Сосо оказался способным и прилежным учеником. Грузинский букварь, на изучение которого отводился обычно целый год, он освоил за неделю. В перерыве между занятиями Сосо частенько играл в куклы с младшей дочерью священника. Годы спустя, когда он был уже в третьем классе Горийского духовного училища его приятель Г.Элисабедашвили (фамилия пишется также, как Елисабедашвили . – В.Г. ) с улыбкой напоминал ему о его влюбленности в дочку Чарквиани [14].

Для пополнения семейного бюджета Кеке собиралась заняться выпечкой или шитьем. Но муж запрещал жене работать вне дома. Семейство священника Чарквиани всячески помогало ей. Мариам – супруга Якоба Эгнаташивили регулярно посылала ей корзину со съестным.

Горийское училище давало начальное духовное образование, но и при этом туда принимали только детей священнослужителей. Чтобы Сосо допустили к экзаменам, Христофор Чарквиани пошел на подлог. Он объявил Бесо Джугашвили своим дьяконом (8). Сосо блестяще прошел вступительные испытания. Этот факт, а также то, что по возрасту он был старше остальных первоклашек, его сразу зачислили в средний класс. На дворе стоял 1988 год.

Оставшись одна, Кеке все-таки занялась шитьем. Одно время работала в доме сверстника Сосо – префекта полиции Дамиана Даврищева. Ректор училища Беляев посылал ей белье для стирки и хорошо платил. Когда в Гори две сестры Дареджан и Лиза Кулиджановы открыли швейную мастерскую, Кеке нанялась к ним. Следующие семнадцать лет она, помимо прочего, неизменно занималась пошивом женских платьев. Она для того времени была неординарной личностью уже хотя бы потому, что ее не страшила жизнь без мужа.

Скромная и глубоко верующая, она без устали заботилась о благополучии сына. Светлана Аллилуева вспоминала, что ее отец очень любил свою мать и уважительно относился к ней. В книге «Двадцать писем к другу» она говорит следующее:

Бабушка была верующей и мечтала о поприще священнослужителя для сына. Эту мечту она пронесла через всю жизнь и когда отец незадолго до смерти навестил ее, с горечью вздохнула, что тот так и не стал священником. Отец часто повторял эти ее слова. Он много раз вспоминал свою мать.

Сталин считал свою малообразованную мать разумной и волевой. Когда она скончалась в 1937-м в возрасте примерно 80 лет, он по воспоминаниям С.Аллилуевой, очень сильно переживал.

…Заработок от шитья позволял Кеке более или менее хорошо одевать сына. У него были добротная обувь, шерстяное пальто, теплая зимняя шапка, связанная матерью. Спал Сосо на тахте. А когда тахта стала ему маленькой, мать самостоятельно переделала и удлинила ее.

Зажиточным и комфортным их существование, конечно, не было. Преподаватели училища периодически посещали учащихся на дому. Однажды они явились к Джугашвили в дождливую погоду и обнаружили, что с потолка текла вода, отчего мать и сын ютились в углу комнаты [15].

Хотя мать Сосо не полностью соответствовала идеалу грузинской жены, она была сильной и принципиальной женщиной. А вот отец Сосо никак не походил на образ настоящего грузина. У него в семье не было должного авторитета, он мало зарабатывал, часто выпивал – одним словом, типичный неудачник.

Биографы Сталина много пишут о том, что его патологии берут начало от тех побоев, которые маленькому Сосо доставались в детстве, хотя Кеке в своих воспоминаниях на это не ссылается. Был даже случай, когда Сосо, возмущенный поведением отца, швырнул в него ножом. Зато, сообщает Кеке, Сосо переживал, но переносил оскорбления со стороны матери. Сосо рос в семье, где традиционный, патриархальный авторитет отца был разрушен неподчинением матери главе семейства. Такая подмена ролей, безусловно, повлияла на маленького Сосо. (Североамериканцу, да и другим спекулянтам от исторической науки очень хочется, чтобы у Сталина были патологии, чтобы он по-техасски метал ножи, коль скоро не мог палить из кольта. Оставим их в этом заблуждении, которое так тешит профессорскую душу. Тем паче, что Р.Суни спохватывается и далее скороговоркой признает: невозможно, дескать, установить, что было причиной патологий – побои отца или просто неприязнь к нему со стороны сына за пьянство? Правда, сам Сталин совершенно иначе отзывался о своих родителях и семейных взаимоотношениях. Но, по мнению горе-исследователей, ему верить нельзя, а сплетникам, завистникам и ненавистникам – можно . – В.Г. )

Религия, конкретно православие, играла большую роль в детстве Сосо. Мечта его матери увидеть сына священником никогда не покидала ее. Когда однажды С.Гогличидзе предложил перевести Сосо из духовного училища в педагогическое учебное заведение, что давало возможность продолжить затем учебу в университете, Кеке наотрез отказалась [16].

Подошло время окончания Горийского училища. В ту пору из-за волнений в Тбилисской духовной семинарии было принято решение: к вступительным экзаменам допускать только сыновей священников. Это обстоятельство встревожило Сосо, но мать обнадежила его. Она запаслась отличными характеристиками и рекомендациями и вместе с сыном отправилась в Тбилиси.

Этот большой губернский город сильно отличался от тихого провинциального Гори, где почти все жители знали друг друга. Успешные горийцы переживали за неудачливых. О сиротах заботились, как о своих детях. Никто не оставался голодным. Заботу о ритуальных похоронных хлопотах несли не только родственники умершего, но и соседи. Деньги на поминки и на иную помощь собирали всем миром.

В Тбилиси каждый приезжий должен был сам заботиться о себе. Самостоятельно найти ночлег, обзавестись знакомыми – через это проходили все прибывавшие сюда. На Кавказе родственные и дружеские связи всегда были залогом успеха. Официальные законы имели второстепенное значение, существенную роль играли деньги.