Н. Попов - Конструктор боевых машин

Первым тронулся с места 55-тонный, самый крупный из представленных танков, двухбашенный танк СМК. Переваливаясь с боку на бок, покачивая высокими башнями, он пошел на препятствия. Машина без труда преодолела ров, немного задержалась при преодолении эскарпа и чуть было не застряла на воронках. Преодоление искусственных препятствий этой машиной комиссия оценила не очень высоко.

Вслед за первым танком двинулся КВ. Он значительно легче, чем СМК, одолел ров и, несмотря на свои 47,5 т, без видимых усилий взял следующее препятствие — эскарп, затем так же легко преодолел воронку, чем вызвал одобрение и даже аплодисменты на командной вышке.

Затем на трассу вышел тяжелый танк Т-100 с бензиновым, как и у СМК, двигателем. Эта машина не сумела показать хороших качеств на испытательной трассе. Как и СМК, Т-100 весил более 55 т, тоже имел 7 человек в экипаже. Механикам-водителям вести громадные машины было очень тяжело. Командирам было трудно управлять стрельбой из двух башен и трех пулеметов. Все это отвлекало экипаж от наблюдения за полем боя, и поражение мишеней поэтому было неудовлетворительным.

Однобашенный KB выгодно отличался от двухбашенных тяжелых машин. Его дизельный двигатель обеспечивал удовлетворительную маневренность. Благодаря широким гусеницам он хорошо прошел по заболоченным участкам местности, преодолел трехметровый ров, раздвинул противотанковые надолбы и уверенно пошел на крутой подъем. Стрелок из 76-мм пушки поразил все цели. Затем KB погрузился в воду до поддерживающих катков и вброд преодолел Москву-реку. На противоположном берегу повалил несколько сосен, благополучно вернулся и встал в строй.

Механик-водитель KB на этих испытаниях П. И. Петров вспоминает: «Ночью в Москву пришла платформа с KB, оснащенным дизельным двигателем. Следом прибыл мотоброневагон МБВ (ходовая часть у него железнодорожная, а „начинка“ — танковая). Я участвовал в показе KB и МБВ. На испытательной трассе впереди меня шел танк СМК. Сначала нужно было пройти полосу препятствий. Мне казалось, что СМК, идущий впереди, преодолел эти препятствия легко, а я на KB проходил их с трудом: моя машина короче, а в момент преодоления рва и других препятствий это имеет значение. И двигатель к тому же оказался ненадежным — регулятор у него работал с перебоями. А когда пошли через Москву-реку, то сквозь щели меня заливало водой, однако мотор работал, и мне удалось на танке выбраться на противоположный берег. Там, выполняя программу показа, я сломал танком несколько сосен (до сих пор жалко их) и вылез на гору с большим трудом. Двигатель работал на пределе своих возможностей, переключение скоростей не всегда получалось. На берег поднялся на бортфрикционах, рывками. Потом пошел по рельсовым надолбам и наконец выехал в лес».

Водитель-испытатель П. И. Петров.

Вслед за тяжелыми танками на трассу пошли опытные машины Харьковского завода: 19-тонный танк А-20, за ним — почти однотипный Т-32. В хорошем темпе обе машины преодолели все препятствия и заслужили высокую оценку комиссии.

На командную вышку пригласили танковых конструкторов Ж. Я. Котина, Н. Л. Духова и М. И. Кошкина. Члены комиссии сердечно поздравляли и благодарили их. В своем решении комиссия сделала вывод, что из танков тяжелого типа KB является наиболее приемлемым образцом.

Показ бронетанковой техники закончился пробегом колесно-гусеничных машин. При этом особенно хорошо показал себя танк БТ-7М с дизельным двигателем Харьковского завода. Ведомый начальником испытательного отдела Е. А. Кульчицким, этот танк успешно прошел все преграды, развил на коротком участке высокую скорость и с крутого трамплина совершил прыжок, пролетел несколько метров по воздуху и благополучно приводнился в специальном водоеме.

Участвовавший в показе опытного танка KB моторист А. И. Эстратов вспоминает: «Как только вернулись с испытательной трассы и встали в строй, к нам подошли Ж. Я. Котин, А. С. Ермолаев и Н. Л. Духов, стали расспрашивать. Жозефа Яковлевича, как всегда, интересовала каждая мелочь. Он собирал не только сведения о дефектах, чтобы сразу же подправить проект, но и расспрашивал о личных впечатлениях. Я, как обычно, высказывал свои предложения, а Котин очень внимательно слушал их. Например, в масляном баке подтекало под пробками, и я заложил под каждую пробку прокладку под резину — двухкопеечные монетки. Масло перестало подтекать, и эта моя „рационализация“ очень понравилась Ж. Я. Котину. Он любил всякое проявление творчества со стороны подчиненных и всемерно поддерживал такие предложения».

Довольный успешно проведенными испытаниями и высокими качествами бронетанковой техники, особенно танками KB и Т-32, нарком обороны К. Е. Ворошилов объявил благодарность конструкторским коллективам Кировского и Харьковского заводов, создавшим эти машины.

Воодушевленные успехом и высокой оценкой результатов своего труда, ленинградские конструкторы вернулись на свой завод и приступили к работе по подготовке опытного танка к серийному производству.

Подготовка советской танковой промышленности к производству новой техники и предстоящее перевооружение бронетанковых войск вызвали немало возражений со стороны отдельных военачальников и практиков-танкистов. Известный танкист Герой Советского Союза Г. И. Пенежко в одной из своих книг вспоминает, как во время совещания военных представителей на танковых заводах страны комиссар Автобронетанкового управления РККА Аллилуев возражал тем, кто говорил: «К чему рисковать, искать чего-то, когда нас вполне удовлетворяют уже испытанные конструкции». К счастью, подобные мнения не оказали серьезного влияния на принимаемые решения, и автор получил возможность сделать такой оптимистический вывод: «Как хорошо, что наши конструкторы не успокоились, рисковали, искали новое и теперь мы имеем такие конструкции, как Т-34 и KB!» [36] Пенежко Г. И. Записки советского офицера. — М., 1947, с. 105.

19 декабря 1939 г. тяжелый танк KB был принят на вооружение Красной Армии. Это был первый серийный тяжелый танк с противоснарядным бронированием в наших Вооруженных Силах.

Во второй половине 1939 г. в сферу антисоветской политики западных держав была вовлечена Финляндия. Ряд капиталистических государств на собственные средства, силами своих специалистов построил на финской части Карельского перешейка мощную систему дотов и других укреплений под названием «линия Маннергейма». Реакционное правительство Финляндии полностью отмобилизовало свою армию и приказало ей занять пограничные укрепленные районы. Об антисоветском агрессивном сговоре империалистических группировок свидетельствует тот факт, что все они снабжали Финляндию военной техникой, консультировали финских военных специалистов и обещали прислать экспедиционные войска. Вооруженные германскими фашистами, английскими и французскими империалистами, подстрекаемые собственными реакционерами, финские войска устраивали провокации на советско-финляндской границе, то и дело засылая в советский тыл группы бандитов и диверсантов.