Н. Попов - Конструктор боевых машин

В тяжелом 1942 г. кировский конструкторский коллектив понес еще одну тяжелую утрату: не выдержав перегрузок и лишений, скончался замечательный человек, любимец всего коллектива, опытнейший инженер Н. В. Цейц. С большой скорбью похоронили его за городом под высокой сосной и на могиле поставили макет танка — одной из тех машин, над совершенствованием которых он трудился всю жизнь.

Танкостроители-кировцы работали по-фронтовому: наступали, отступали, брали высоты, несли потери, но главное, ради чего были все труды и жертвы, — новые танки прямо с конвейера шли на фронт, и каждая новая кировская машина приближала победу над врагом.

В литературе иногда высказывается мнение о том, что разработка новых образцов бронетанковой техники для Красной Армии началась после появления на поле боя немецких «тигров», «фердинандов» и «пантер». Однако новые советские тяжелые танки начали проектироваться задолго до появления первого «тигра» на советско-германском фронте. А что касается самоходных артиллерийских установок, то, действительно, нашим конструкторам пришлось их спешно создавать специально как средство огневого усиления тяжелых и средних танков.

Надо отметить, что такое положение сложилось отнюдь не по вине конструкторов боевых машин. Первые проекты самоходных артиллерийских установок были разработаны ими задолго до войны.

Вспомним СУ-1 на базе танка Т-26, 50-тонную СУ-14, созданную в 1934 г. на базе тяжелого танка Т-35 и имевшую различные варианты вооружения, в том числе и 152-мм пушку. СУ-14-2 была хорошо забронирована, участвовала в боях на Карельском перешейке и стала по сути дела прообразом знаменитых самоходных артиллерийских установок времен Великой Отечественной войны. Несмотря на эти разработки, в начале войны Красная Армия почти не имела самоходной артиллерии. Произошло это потому, что часть военных деятелей противилась принятию на вооружение самоходок, называя их «испорченными», или «плохими», танками [110] См.: Воронов Н. Н. На службе военной. М., 1963, с. 64. .

А пока у высшего военного руководства не выработалось твердого мнения о необходимости самоходной артиллерии, конструкторы, пристально следившие за путями развития военной техники, инициативно разрабатывали образцы самоходных пушек, долго существовавшие в проектах или опытных экземплярах.

Командиры же переднего края выдвигали против «тигров» не защищенные броней полевые тяжелые артиллерийские системы и довольно успешно расстреливали из них немецкие бронированные «чудовища». Маршал Советского Союза И. С. Конев по этому поводу писал: «Новые вражеские танки и самоходки были хорошо вооружены, имели 88-мм пушку с высокой начальной скоростью снаряда. Артиллерийская мощь сочеталась у них с сильной броневой защитой. Уже в первых боях с ними нашим танкам, в том числе и „тридцатьчетверкам“, пришлось туго. Для сопровождения и обеспечения их мы стали выдвигать вперед, в боевые порядки пехоты, а также в боевые порядки танковых частей, 122-мм пушки-гаубицы, которые были способны пробить прочную лобовую броню „тигров“» [111] Конев И. С. Записки командующего фронтом. М., 1962, с. 429. .

Примерно через месяц после появления первых «тигров» под Погостьем в районе станции Мга заместитель председателя СНК В. А. Малышев вызвал Котина в Москву и там познакомил с положением, создавшимся в противотанковом вооружении, дал ему соответствующее задание.

В. А. Малышев очень высоко ценил организаторские способности Котина, его инженерные знания и удивительное конструкторское чутье. Коротко обрисовав потребности фронта и армии, Малышев высказал свои соображения о конструкции нового тяжелого немецкого танка, о котором осенью 1942 г. знали лишь по донесениям разведчиков да из материалов берлинского радио, трубившего на весь мир о «решающем» оружии Германии — «супертанках», которые принесут ей победу.

— Убежден, какими бы ни были новые немецкие танки, мы сможем противопоставить им свою конструкцию, которая не будет слабее, — спокойно сказал Котин.

— Согласен, — кивнул головой Малышев, — но неприятности они могут принести немалые. Поэтому требую ускорить работу над проектом нового тяжелого танка, а пока его нет, найдите путь поставить на серийное шасси среднего и тяжелого танка мощную и надежную пушку, способную пробивать броню любого немецкого танка со значительного расстояния. Учтите при этом, что машина должна сопровождать танки в бою, а для этого нужно хорошее противоснарядное бронирование. Я очень надеюсь на вас. Действуйте.

Дело не терпело отлагательств. В «Летописи Челябинского тракторного» по этому поводу записано: «…вернулся из Москвы Котин. На завод он прибыл в половине одиннадцатого вечера, а уже к одиннадцати часам созвал узкий круг ведущих конструкторов». В кабинете главного конструктора, кроме заместителей А. С. Ермолаева, Н. Л. Духова, М. Ф. Балжи, собрался цвет конструкторской мысли котинского КБ: Л. Е. Сычев, В. И. Таротько, М. Н. Ижевский, П. С. Тарапатин, Г. А. Манилов, профессор Н. В. Вознесенский, опытный расчетчик В. Э. Берг и участник проектирования первых советских самоходок в предвоенные годы Л. С. Троянов.

Совещание начал Жозеф Яковлевич:

— Нам известны данные о новых танках и самоходных орудиях, которые немцы собираются применить в ближайшем будущем…

Главный конструктор перечислил точно установленные и предполагаемые тактико-технические характеристики нового немецкого тяжелого танка «тигр» и подчеркнул, что по сравнению с теми танками, с которыми фашисты начинали войну, бронезащиту и огневую мощь их конструкторы увеличили уже в два-три раза.

— В Государственном Комитете Обороны, — продолжал Ж. Я. Котин, — нам сказали, что нужно сделать все, чтобы к началу 1943 года наша армия стала получать в противовес «тиграм» новые машины с усиленной броней и увеличенным калибром пушки.

До конца 1942 г. оставалось три неполных месяца — невероятно короткий срок. Из присутствовавших только Л. С. Троянов занимался ранее проектированием самоходного орудия. Да и Кировский завод самоходок пока не производил: на потоке стояли тяжелые танки КВ-1С и средние — Т-34.

Бои на фронте носили в основном оборонительный характер, но в перспективе уже выдвигалась на первый план готовность переходить в решительное контрнаступление, для которого нужны были боевые машины. Идея могучей самоходной пушки, надежно прикрытой прочной броней и по скорости передвижения не уступающей современному танку, отвечала поставленной задаче. В качестве базы для пушки предполагалось использовать одну из выпускавшихся на Кировском заводе машин — КВ-1С или Т-34. Это решение обеспечивало и быстрое освоение серийного производства самоходных артиллерийских установок, и унификацию с серийными танками, что значительно облегчало их эксплуатацию и ремонт.