Сергей Михеенков - Дорога смерти. 43-я армия в боях на Варшавском шоссе. Схватка с «Тайфуном». 1941-1942

Долгое время существовала легенда: Москву спасли подольские курсанты. Эта легенда в семидесятых годах материализовалась в граните, бронзе и музеях. Имя подольских курсантов носят улицы и школы. О курсантах подольских училищ, в октябре 1941 года занимавших оборону в Ильинском и Детчинском секторах Можайской линии, написаны книги, картины, сняты кино– и телевизионные фильмы. Но теперь, даже среди части военных историков, и особенно публицистов, приближенных к политике, гуляет мнение, что это далеко не так. Одни говорят, что роль курсантов подольских училищ в судьбе обороны на Можайской линии была незначительной. Другие – что никаких курсантов на этом рубеже и вовсе не было. Ох уж эти либералы… А война на территории нынешней России, господа, была? Жгли здесь танки вермахта? Или их под Москвой тоже не было? И все немецкие дивизии дрались против англичан и новозеландцев в африканской пустыне, на Крите и в Арденнах?

В этой главе мы попытаемся, по возможности объективно, исследовать тему роли курсантов Подольских пехотно-пулеметного и артиллерийского военных училищ в битве за Москву.

Чтобы взглянуть на проблему шире и глубже, необходимо вернуться немного назад.

К 1 октября 1941 года на двух курсах, первом и втором, ППУ обучался 2101 курсант. В соседнем ПАУ обучалось 1500 курсантов. Программа трех лет обучения в связи с острой нуждой лейтенантов на передовой была сокращена до шестимесячной. Многие курсанты успели отучиться всего один месяц. Подольск расположен на Варшавском шоссе. За Подольском уже Москва. 5 октября, когда разведка подтвердила движение многокилометровой механизированной колонны на отрезке Юхнов– Медынь, член Военного совета Московского военного округа генерал К.Ф. Телегин произнес ту знаменитую фразу, которая теперь цитируется всегда, когда речь заходит о Варшавском шоссе и октябре 41-го года: «Главная наша надежда и опора в эти часы – Подольские училища…» [35]

Днем раньше с аэродрома Тёмкино [36] поднялся легкий и маневренный И-16 и взял курс на Двоево [37] . Истребитель пилотировал не просто опытный летчик и ас, прославившийся своими воздушными победами еще в Испании, в кабине истребителя сидел командир 43-й авиадивизии генерал-майор Георгий Нефедович Захаров [38] . После войны генерал Захаров написал очень хорошую мемуарную книгу. Она называется очень просто и точно: «Я – истребитель». В ней он подробно рассказал об этом необычном полете.

«Набрав высоту, заметил ХШ-126. Немец шел в сторону Юхнова, над дорогой Юхнов – Медынь. Мне показалось странным, что немецкий разведчик идет в том направлении – по моим данным, там должны были находиться наши войска. Забираться в сторону Медыни ХШ-126 раньше не решались. Тогда я пошел за немцем и вдруг увидел, что дорога запружена танками и автомашинами. Поведение немца, который безбоязненно и нахально кружил над танками на небольшой высоте, меня удивило: ведь танки шли под красными флагами. Невольно подумал сначала, что танкисты, очевидно, не знают силуэтов немецких разведчиков и потому не стреляют по «хеншелю». Если бы они поняли, что обнаружены, то, конечно, попытались бы сбить этот самолет. Но я уже настигал его, деться немцу все равно было некуда. А танкисты высовывались из люков и, глядя в небо, приветливо махали руками. Я понял, что они видят мой И-16. Круто спикировал. ХШ-126 завертелся было, да поздно: я уже всадил в него несколько очередей с большим энтузиазмом.

Смущала танковая колонна. С самого начала войны не видел таких мощных колонн с красными флагами. Но вскоре все прояснилось. Едва ХШ-126 упал в придорожный лес, внезапно все танки открыли по мне бешеный огонь! Я был ошарашен. Рискуя быть сбитым, снизился до бреющего полета и прошел над самой колонной. Что же увидел? На красных полотнищах явственно просматривались черные свастики…

Это было в первых числах октября, когда враг прорвал фронт…»

Генерала Захарова возмутило нахальство немецкого ближнего разведчика, безнаказанно порхающего над нашей колонной. Представляю, каково же было возмущение всей колонны, когда у нее на глазах неожиданно появившаяся из-за леса Die Ratte (крыса – так немцы называли наш истребитель И-16) нахально и стремительно атаковала «хеншель» и завалила его первыми же очередями.

Генерал Захаров доложил о движении колонны в штаб армии. Информация пошла по команде и вскоре попала в Москву в Главный штаб ВВС, а потом в Ставку. Но в нее вначале не поверили. Срочно были подняты скоростные бомбардировщики, базировавшиеся под Рязанью. Разведывательная эскадрилья СБ в эти дни не знала отдыха. Один за другим самолеты поднимались в воздух, держа курс на Юхнов. Информация подтвердилась: на Медынь и в сторону Калуги двигались немецкие колонны. Беспрепятственное движение противника по Варшавскому шоссе воспринималось как катастрофа.

От Юхнова до Москвы 198 километров. Войск на пути немцев нет. По сообщениям авиаразведки, немецкая колонна – танки, артиллерия, грузовики, бронетранспортеры, повозки на гужевой тяге – растянулась на 25 километров. По данным некоторых исследователей, в 25-километровой колонне двигалось до 200 танков и около 20 ООО пехоты. Справедливости ради необходимо сказать, что основная часть этой колонны, достигнув Юхнова, повернула на север, к Вязьме.

5 октября начальник Генштаба маршал Б.М. Шапошников позвонил командующему войсками Западного фронта генералу И.С. Коневу. Иван Степанович доложил обстановку. Шапошников спросил о положении на левом фланге, и в частности о войсках Резервного фронта. Генерал Конев ответил:«0 Резервном фронте известно, что мотомехчасти противника заняли СПАС-ДЕМЕНСК и продвигаются на северо-восток в направлении ВЯЗЬМЫ. 12.00 противник занял ВСХОДЫ, что 15 км сев-вост. СПАС-ДЕМЕНСК. Утром мотомехчасти противника заняли ЮХНОВ и в 13.00, по данным авиации, повернули на север и северо-восток. Мне известно, что в этих направлениях у Буденного дело плохо». Шапошников: «Проверяли ли Вы данные своей разведки? Подчеркиваю, именно своей, потому что продвижение между

15 и 16 часами авиационная разведка Главного Командования не подтвердила движение мотомехчастей противника на север на Вязьму от шоссе Спас-Деменск. Много вранья в данных авиационной разведки, поэтому надо тщательно проверить». Конев: «Докладываю: данные о положении Резервного фронта получены лично мною от тов. Анисова, кроме того, у них есть специальное сообщение по Бодо. Проверено нашей авиацией. Авиация подтверждает движение противника от Спас-Деменска на север и от Юхнова одна колонна до 50 единиц движется на северо-восток. <���…> Докладываю, что по моим данным, у Резервного фронта, как в Вязьме, так и в Юхнове, никаких войск нет, дороги свободны» [39] .