Дмитрий Табачник - Петр Столыпин. Крестный путь реформатора

Господа, действительно, верно, что вам впервые придется подать свой голос в большом историческом деле. До настоящего времени такого рода государственные вопросы доходили до Верховной власти в разработке только одних служилых людей. Впервые теперь в деле народного строительства до престола Монаршего дойдет голос и ваш, голос народных представителей, которые созданы Государем и поставлены им на стражу народной пользы и народной чести. И в этом деле ваш голос, конечно, не может оказаться в разнозвучии с сознанием и стремлением русского народа.

Но не забывайте, господа, что русский народ всегда сознавал, что он осел и окреп на грани двух частей света, что он отразил монгольское нашествие и что ему дорог и люб Восток; это его сознание выражалось всегда и в стремлении к переселению, и в народных преданиях, оно выражается и в государственных эмблемах. Наш орел, наследие Византии, — орел двуглавый.

Конечно, сильны и могущественны и одноглавые орлы, но, отсекая нашему русскому орлу одну голову, обращенную на восток, вы не превратите его в одноглавого орла, вы заставите его только истечь кровью».

Возвращаясь к указу от 27 августа 1906 года, следует констатировать, что фактически он стал началом грандиозной аграрной реформы, но было понятно, что поставленную премьером задачу создания класса крепких хозяев невозможно решить только с помощью перераспределения казенных земель, размер которых был достаточно ограничен. То же самое относилось и к помещичьему землевладению, которое в начале XX века уже не играло видной роли в сельском хозяйстве, и даже при его ликвидации (на чем настаивали как левые, так и кадеты) невозможно было таким образом решить вопрос обеспечения всех желающих крестьян землей для ведения самостоятельного хозяйства.

Заметим, что Столыпину было так же трудно добиться от императора согласия на отчуждение удельных земель, составлявших значительную часть земельного фонда, который мог быть использован для создания крепких единоличных хозяйств. Об этом, в частности, свидетельствует и Гурко: «Государь, справедливо признавая, что удельные земли составляют собственность всего императорского дома, не хотел решить этого вопроса единолично. По этому поводу Столыпин мне рассказывал, что он ездил специально с этою целью к великому князю Владимиру Александровичу и его супруге Марии Павловне, и сколь неохотно они выразили свое согласие». Обратим особое внимание — для достижения своей цели Столыпин не побоялся просить у царя пожертвовать собственностью императорской фамилии!

Единственная возможность провести полноценную аграрную реформу заключалась в предоставлении права свободного выхода из крестьянской общины всем желающим с предоставлением неразделенного земельного участка. Но премьер сразу же столкнулся с чрезвычайно активным сопротивлением своим планам. Причем против ликвидации общины категорически выступали не только левые (считавшие ее основой будущего социалистического строя), но и многие правые, в том числе находившиеся в ближайшем царском окружении. Они, наоборот, считали консервативную крестьянскую общину основой государственного устройства и наиболее надежной опорой престола.

У Столыпина же были совершенно иные представления о том, кто может быть надежным союзником государства. Он категорически отвергал мнение многих правых и крайне правых, что это — неэффективная крестьянская община. Столыпин, напротив, был глубоко уверен, что только свободный хозяин на своей земле может быть подлинной опорой государства и власти. Об этом премьер говорил не только публично, но проводил данную точку зрения и на заседаниях правительства, пытаясь донести это свое убеждение до его членов. Например, секретный журнал Совета министров от 13 июня 1907 года содержит следующее подробное объяснение, почему правительству необходимо всеми силами создавать влиятельный класс крепких земельных собственников: «Крепкое, проникнутое идеей собственности, богатое крестьянство служит везде лучшим оплотом порядка и спокойствия; и если бы правительству удалось проведением в жизнь своих землеустроительных мероприятий достигнуть своей цели, то мечтам о государственном и социалистическом перевороте в России раз навсегда был бы положен конец».

Показательно, что далее в секретном журнале особо подчеркивается, какие катастрофические последствия имел бы провал аграрной реформы: «…неисчислимы были бы по огромной важности своей последствия неудачи этой попытки правительства осуществить на сотнях тысяч десятин принятые им начала землеустройства. Такая неудача на многие годы дискредитировала бы, а может быть, и окончательно похоронила бы все землеустроительные начинания правительства, являющиеся ныне, можно сказать, центром и как бы осью всей нашей внутренней политики. Неуспех вызвал бы всеобщее ликование в лагере социалистов и революционеров и страшно поднял бы престиж их в глазах крестьян».

Сила аргументов Столыпина была настолько убедительна, что он сумел сделать своими сторонниками ряд влиятельных лидеров правых. Последние начали со своей стороны оказывать давление на Николая II с целью принятия им предложений премьера в полном объеме и в первую очередь ликвидации общины как рудиментарного института, не дающего подняться наиболее трудолюбивой и предприимчивой части крестьянства. Особо в этом плане следует отметить написанную в июне 1906 года докладную записку царю лидера умеренно правого Всероссийского национального союза Петра Николаевича Балашева. В данной конфиденциальной записке он фактически повторял мысли Столыпина: «Дайте, Государь, крестьянам их земли в полную собственность, наделите их новой землей из государственных имущесгв и из частных владений на основании полюбовной частной сделки, усильте переселение, удешевите кредит, а главное — повелите приступить немедленно к разверстанию земли между новыми полными ее собственниками, и тогда дело настолько займет крестьян и удовлетворит главную их потребность и желание, что они сами откажутся от общения с революционной партией».

В октябре, по настоянию Столыпина, Николай II подписал указ, ставший следующей важной вехой на пути аграрной реформы. Высочайшим указом были окончательно отменены подушная подать и круговая порука, снят ряд ограничений свободы передвижения крестьян и избрания ими места жительства, признана возможность проведения семейных разделов, расширены права земств в управлении.

Понимая всю грандиозную важность реформирования системы земельных отношений и преодолевая ожесточенное сопротивление большинства царского окружения, премьер всё же сумел добиться от Николая II одобрения своей программы в полном объеме. Результатом этого стало подписание императором «Именного Высочайшего Указа Правительствующему Сенату 9 ноября 1906 года о дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования», делавшего выход из общины полностью свободным (что было для последней смертельным ударом). Земельный надел становился теперь собственностью не семьи, а единоличного хозяина, и провозглашался приоритет единоличного владения землей над правом пользования.