Том Джелтен - Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи

Появление в компании Энрике Шуга в 1884 году было для Бакарди необходимой и крайне своевременной поддержкой. Энрике всю войну пробыл во Франции, бедствия его не затронули, и он привнес в мир Бакарди новые силы, свежие идеи и радость жизни.

Донья Амалия воспитала в своих детях уважение к французскому наследию, и Энрике с легкостью стал членом семьи. Об изготовлении рома он не знал ничего, зато умел широко мыслить и знал, как продвигать ром «Бакарди» за пределами Кубы.

Но тут семью настиг новый удар. Весной 1885 года тридцатитрехлетняя Мария, жена Эмилио, заболела — и никто не мог понять, чем именно. Ей быстро становилось хуже, и в мае 1885 года она скончалась, оставив Эмилио с шестью детьми, четверым из которых не исполнилось и пяти лет. У Эмилио впервые в жизни опустились руки. «Это словно сон, — писал он своей двадцатичетырехлетней сестре Амалии спустя пять дней после смерти жены. — Но сон такой долгий и страшный!» Он не был готов растить детей в одиночку и попросил Амалию помочь ему. «Мария была святая, — говорил он. — Она сказала, чтобы я обнял тебя от нее и передал прощальные слова — и просила, чтобы ты позаботилась о детях». Эмилио был не в состоянии заниматься делами ни дома, ни на работе и на время уехал в загородный дом, принадлежавший брату Марии. Он горячо любил Марию, а половину срока, который они были женаты, провел в разлуке с ней. Ее смерть лишь подчеркнула, как дорого обошлось Эмилио заключение в Испании.

Меньше года спустя умер и дон Факундо — ему было семьдесят один, но годы тяжелой работы и неуверенность в том, что будет с компанией, подорвали его силы. На его имя было записано не так уж много имущества — только доля в обновленной, но еще не вставшей на ноги компании по производству рома и маленькая ферма под Сантьяго, которую он назвал Лос-Кокос. После его смерти завершилась первая эпоха Бакарди на Кубе — эпоха, которая началась, когда иммигрант без гроша в кармане прибыл на Кубу вслед за братьями в поисках лучшей доли. Дон Факундо мечтал о том, что его компания станет семейным предприятием, однако его сыновьям пришлось решать, так ли им нужно и дальше заниматься ромом и хватит ли у них решимости, чтобы вывести компанию из сложившегося положения. Производители коммерческих марок рома множились на Кубе с каждым днем, и было бы несложно найти человека, готового купить дело. Однако у каждого из братьев были свои интересы, связанные с фирмой. Факундо-младший работал на винокурне с отроческих лет и помнил все секреты и тонкости производства. Он сам по себе был не менее ценным «приобретением», чем торговая марка «Бакарди» или помещение и оборудование винокурни. Хосе Бакарди Моро также считал себя не чужим компании, хотя и переехал в Гавану, чтобы руководить продажей рома в столице.

Наконец, был еще и Эмилио, номинальный президент компании, ставший теперь лицом «Бакарди» в Сантьяго.

Хотя Эмилио все еще скорбел по жене, он не стал медлить и посвятил себя семейному делу. Он провел еще одну реорганизацию «Bacardi & Compañía», после которой трое сыновей Бакарди получили по равной доле капитала. Сплоченность семьи была сильной стороной Бакарди в Сантьяго с того самого дня, когда старшие братья дона Факундо помогли ему занять место в мире розничной торговли. Предприниматель, лишенный поддержки семьи, немногого достигнет, как бы ни трудился. Каким бы находчивым и собранным ни был дон Факундо, он потерпел бы неудачу в делах, если бы не располагал деньгами из наследства жены. Помощь родственников уберегла компанию Бакарди и тогда, когда она оказалась на грани банкротства и ее осаждали кредиторы. В 1879 году Бакарди «продали» винокурню на Матадеро Хосе Бакарди Массо, брату дона Факундо, тому самому, который в самом начале вложил большую часть суммы в покупку этой винокурни. Хосе очень мало участвовал в деятельности компании, и сделку совершили исключительно по юридическим причинам — чтобы защитить винокурню от посягательств кредиторов и испанских властей. Каждый раз, когда в жизни компании наступала трудная полоса, семейные узы становились только прочнее, и именно это придало «Bacardi & Compañía» характер, благодаря которому ее история так выделяется в анналах предпринимательства. Энрике Шуг, франко-кубинец с выдающейся деловой хваткой, окончательно влился в компанию Бакарди благодаря тому, что оказался принят в семью. Полноправным партнером он стал после того, как в 1893 году женился на Амалии Бакарди Моро, дочери дона Факундо и доньи Амалии.

Дело кубинской независимости отнюдь не было забыто, однако после поражения в Десятилетней войне приоритеты изменились. Все 1880 годы на Кубе не было значительных вооруженных восстаний против испанского влияния. Главнокомандующие силами повстанцев Максимо Гомес и Антонио Масео сосредоточились на организационной работе и сборе средств для грядущих начинаний — как и Хосе Марти.

Этот кубинский писатель и общественный деятель, которому не исполнилось и тридцати, успел приобрести значительное влияние в сообществе изгнанников, особенно в Нью-Йорке, где он поселился в 1881 году. С точки зрения Марти первые попытки революции потерпели неудачу, потому что мятежникам недоставало стратегической координации и поддержки гражданского населения. Прежде чем предпринимать новые попытки восстания, движение должно добиться политической консолидации, утверждал Марти.

Идея «свободной Кубы» нуждается в идеологической наполненности. По мысли Марти, следовало сплотить кубинских эмигрантов «в одно масштабное демократическое предприятие» и предложить политическую программу, которая заинтересовала бы самые разные слои общества, поскольку задача добиться независимости не сводится к военным операциям, «это крайне сложная политическая проблема».

Марти отводил ведущую роль политическому просвещению народа, и это очень импонировало кубинцам вроде Эмилио Бакарди, который всегда считал, что интеллектуальная работа была бы отнюдь не лишней в революционном движении.

Эмилио взялся за реорганизацию политической деятельности в Сантьяго по побуждению своего доброго друга Федерико Переса Карбо, вместе с которым он был арестован и отправлен в ссылку. Хотя Федерико был моложе на одиннадцать лет, в Испании они с Эмилио стали неразлучны. После смерти Марии присутствие Федерико в Сантьяго напоминало Эмилио о том, что ему довелось пережить, и во время траура Федерико был ему ближе всех. Федерико мягко подвел Эмилио к тому, чтобы вернуться в мир политики, и для начала они вместе основали в Сантьяго Группу вольнодумцев имени Виктора Гюго, которая должна была пропагандировать либеральные идеи этого французского писателя.