Юрий Бегунов - Александр Невский

Присутствующих в храме объял ужас. Все оцепенели и едва смогли отойти от раки страстотерпца.

«Се же бысть слышано всем, — пишет автор Жития, — от господина митрополита и от эконома его Севастьяна. Кто не удивится о сем, яко телу бездушну сущю и привезену от дальних мест в зимнее время! Так Бог прослави угодника своего».

В чуде с духовной грамотой увидели явное проявление святости Невского героя. Позднее митрополит Кирилл и эконом Севастьян заказали некоему монастырскому книжнику написать Житие святого Александра Невского для местного почитания князя, ибо святость его, впоследствии многократно подтвержденная нетлением тела и чудесами от мощей, — есть освидетельствование о Христе, прославляющем Бога Творца со Святым Духом в жизни и смерти, в телах и душах во имя спасения.

В следующем, 1264 году [18] Польский хронист Ян Длугош указывает на 1266 год как на год смерти великого князя Даниила Романовича, однако других подтверждений этой даты не имеется. ушел из жизни король Галицко-Волынской державы Даниил Романович, дальний родственник Невского героя, тоже Рюрикович (он происходил из рода Волынских Мономашичей).

В тот жестокий век князь Александр был не единственным мужем, который «положил свою голову за други своя». И Роман Мстиславич Галицкий, и его сыновья Василько и Даниил тоже были доблестными воинами, защитниками Русской земли. Великого князя Романа Мстиславича вспоминали как «недавнего самодержца всея Руси, превзошедшего все языческие народы умом-мудростью, соблюдавшего все заповеди Божий, устремлявшегося на поганых, как лев, свирепого, как рысь, нападавшего, как крокодил, проходившего сквозь землю их, как орел, храброго же, как тур. Ведь подражал он деду своему Мономаху, победившему поганых измаильтян, называемых половцами» (так говорится в Галицко-Волынской летописи под 1201 годом). Таким же доблестным воином был и отец Александра Невского Ярослав, не знавший устали в непрерывных сражениях.

Когда князь Роман погиб в сражении с поляками при Завихвосте (1202), для Даниила и Василька и их матери княгини Анны наступили тяжелые времена. После короткого вокняжения в Галиче семейство было изгнано боярами и скиталось то в Польше, то в Венгрии.

Даниил на всю жизнь запомнил совет сотского Микулы, который так говорил о властолюбивых галицких боярах: «Не передавив пчел, меду не есть!» Этому совету Даниил следовал во внутренней политике, жестоко расправляясь с местным боярством. У князя Александра все было по-другому: бояре Северо-Восточной Руси безоговорочно поддерживали своих князей; исключение составляли новгородские бояре — хозяева вечевой республики. Но и они впоследствии узнали тяжелую руку Александрову.

Народ, возмущенный польско-венгерским игом, призвал на княжение в Галич торопецкого князя Мстислава Мстиславича Удалого (1218). У него были две дочери — Ростислава и Анна. Одна из них вышла замуж за Ярослава Всеволодовича, отца Александра Невского, другая — за Даниила Галицкого.

Детство и юность князя Александра не были столь бурными, как у Даниила. Ему не приходилось пользоваться услугами иноземных войск, чтобы утвердиться на княжеском столе. Он постоянно находился под опекой отца — князя Ярослава, хотя первый воинский подвиг совершил в тринадцатилетнем возрасте, в то время как князю Даниилу первое испытание выпало в двадцать два года. Даниил «мужествовал с татарами крепко», когда князь великий Галицкий Мстислав Мстиславович Удалой послал его с полками за Калку (1223). Даниил получил тяжелую рану в грудь, но в пылу битвы не ощутил ее. След от раны татарской саблей остался у него на всю жизнь. О ранах, полученных в битвах князем Александром Невским, источники не сообщают, но и его крепкие рати на Амовже, Неве и льду Чудского озера помнит вечно вся Россия.

Только к 1238 году князю Даниилу удалось окончательно воссоединить Галицию и Волынь под своей властью. А в 1239 году в соперничестве с отцом князя Александра Ярославом удалось захватить и Киев, «матерь городов русских». Однако уже вскоре 6 декабря 1240 года Киев был взят, разграблен и сожжен полчищами Бату-хана. Даниил уехал в Польшу, а оборону города взял на себя его воевода Дмитр Ейкович. Ему и пришлось испить горькую чашу. Как только татаро-монголы ушли, Даниил вернулся и сделал своей столицей новопостроенный Холм, который очень любил. Он достойно украсил его и перевел сюда православного епископа из города Угровска. Даниил, как великий князь Ярослав в 1238 году и как великий князь Александр в 1252 году, сделал все возможное, чтобы восстановить свое разоренное княжество, наполнив его людьми. Даниил приглашал к себе не только русских, но и ляхов, немцев, венгров. Он построил более 70 городов, в том числе красавец Львов, названный так в честь его сына князя Льва Даниловича. Князю Александру было в этом отношении чуть проще: его Новгородская земля не пострадала. Во Владимиро-Суздаль-скую же и Переяславскую земли, пострадавшие от нашествия Неврюева, князь Александр пригласил две тысячи семейств из Южной Руси, отстроил города и веси.

Даниил понимал, что для укрепления политической власти надо укрепить власть церковную и сделать последнюю своей опорой. Поэтому с согласия собора южнорусских епископов он поставил на Киевский митрополичий стол своего бывшего печатника Кирилла (это произошло в 1243 году).

Разными оказались взгляды Даниила и Александра на пути противодействия татарскому игу. Для князя Александра союз с Западом был неприемлем. А князь Даниил еще в 1245 году послал во Францию, в Лион, на вселенский собор епископа Волынского Петра Акеровича. Последний призывал римского папу Иннокентия IV и европейских государей организовать крестовый поход против татаро-монголов. В том же году, 17 августа великий князь Галицко-Волынской державы одержал решительную победу под городом Ярославом на реке Сан над объединенным войском венгров, поляков, галицких бояр и черниговского князя Ростислава Михайловича. Для князя Александра это было время восстановления сил после отражения крестовых походов шведских и немецких рыцарей; уния Восточной и Западной церквей была совершенно невозможной для Невского героя. Он делал ставку на союз с Востоком.

Князь Даниил был вынужден также заниматься восточной дипломатией, поскольку понимал, что разрозненные и разоренные русские княжества не в состоянии сопротивляться восточным завоевателям. В 1246 году, еще прежде Александра, он был вызван в Орду, к Батыю, и там после унизительных процедур поклонения хану получил ярлык на великое княжение Галицко-Волынское. Князь Александр получил подобный ярлык через два года. Оба князя проявили себя умелыми дипломатами, отдающими себе отчет в тех изменениях, которые произошли в мире. Чего нельзя сказать о великом князе Михаиле Черниговском, который отказался поклонится хану и был замучен в Орде.