Иван Павлов - И.П.Павлов PRO ET CONTRA

<1904>

Иван Петрович Павлов

Несколько русских коллег из моих друзей предложили мне написать биографию И. П. Павлова к 25летию его научной дея тельности. Хотя я ясно отдаю себе отчет, что написание биогра фии человека, находящегося в расцвете творческих сил, сопря жено со всевозможными трудностями, а не владея языком, знаю лишь те работы Павлова и его сотрудников, которые опублико ваны на немецком и французском языках и поэтому с научны ми достижениями Павлова знаком не в полном объеме, все же я не захотел отвергнуть столь почетный заказ, так как благодаря ему у меня появилась возможность непосредственно выразить великому исследователю мое глубокое уважение и почтение. Сообщенными здесь биографическими сведениями и некото рыми другими замечаниями автор обязан ассистенту Павлова г. Е. А. Ганике.

Иван Петрович Павлов родился в семье священника 14 сен тября 1849 г. в Рязани. Вместе с братом, который позднее стал ассистентом у Менделеева, а затем профессором агрономическо го института в Новоалександрии, он учился в духовной семина рии, а затем поступил в Петербургский университет, где с самого начала посвятил себя естественным наукам. После окончания курса на естественном отделении физикоматематического фа культета он продолжил учебу в Военномедицинской академии в СанктПетербурге, и 19 декабря 1879 г. ему было присвоено звание практикующего врача.

Академическое начальство, которое сумело оценить большие способности Павлова, предоставило ему возможность остаться в Академии, чтобы подготовиться к профессорской карьере. По собственному желанию он получил место в лаборатории терапев тической клиники Боткина, где развернул такую успешную де ятельность, что вскоре его стали называть подлинным руково дителем этой лаборатории. Приблизительно через три года, 23 мая 1883 г., он защитил в СанктПетербурге диссертацию на звание доктора медицины, а 24 апреля 1884 г. был назначен приватдоцентом кафедры физиологии. Вскоре после этого Ака демия послала его в заграничную командировку на два года для совершенствования в качестве физиологаэкспериментатора в ла бораторию Гейденгайна и Людвига. По возвращении на родину он снова поступил в лабораторию клиники Боткина, а 23 апре ля 1890 г. был назначен экстраординарным профессором фарма кологии в Томск. Ему, однако, не пришлось совершать дальнее путешествие, поскольку примерно через три месяца, 15 июля 1890 г., он получил такое же место в Военномедицинской ака демии в СанктПетербурге. 13 июня 1891 г. ему поручили, кро ме того, заведовать отделом физиологии в только что основанном Институте экспериментальной медицины. Через несколько лет, 29 мая 1895 г., он в должности экстраординарного профессора был переведен с кафедры фармакологии на кафедру физиологии, и, наконец, 2 марта 1897 г. был назначен ординарным профес сором физиологии в Военномедицинской академии, причем он продолжал работать и в Институте экспериментальной медици ны.

Жизненный путь Павлова, как и большинства ученых, внеш не не являет собой ничего особо удивительного, бросающегося в глаза; напротив, его биография заключается в его научных до стижениях, в неустанном поиске истины, в неутомимом труде исследователя, и самым поразительным в его внешней жизни представляется нам столь длительный период до обретения им прочного места работы, ведь он получил должность экстраорди нарного профессора лишь в возрасте 41 года.

Именно это медленное продвижение по службе было причи ной драматического периода в жизни Павлова, самого по себе, пожалуй, не очень отрадного, но который он теперь, вероятно, вспоминает не без удовольствия. По происхождению Павлов не принадлежал к состоятельным людям, он рано женился, его доходы были крайне скудны. Также долгое время у него не было никакого научного учреждения, где бы он мог проводить иссле дования по разработанному им плану. Но что же он делает в та кой ситуации? Он забирает в собственную тесную квартиру под опытных животных, здесь ухаживает и наблюдает за ними, одним словом, живет вместе с ними. Всяческие неприятности, с неизбежностью возникающие от подобного «симбиоза», не оста навливают его от продолжения опытов и наблюдений. Если бы в доказательство все преодолевающей преданности Павлова науке нужно было привести лишь один пример из его жизни, то вот он перед нами. И немного найдется ученых, кто в этом отношении может сравниться с ним.

То, что в тот в любом случае трудный период давало ему силы, была прежде всего его нерушимая убежденность в значении его идей для развития науки. Кроме того, и тогда у него была под держка, хотя и не приносившая ему материального облегчения, но все же чрезвычайно ценная, а именно, подлинная вера его ровесников в его научный талант и труд. В 1883 г., когда имя Павлова за границей было еще почти не известно, я учился у Людвига вместе с одним товарищем Павлова, ныне покойным профессором Стольниковым. Мы говорили с ним о том и о сем, между прочим, о состоянии физиологии в России. «Да, — ска зал Стольников, — у нас в России есть большой высокоодарен ный физиолог, который совершит чтолибо очень значительное; его звать Павлов».

Само собой разумеется и никем не оспаривается тот факт, что при изучении работы отдельных органов всегда следует обращать внимание на их взаимодействие, ибо лишь только так возможно доказать их подлинное значение для работы всего организма. Установить такое взаимодействие органов во всех подробностях и в условиях, максимально приближенных к естественным, — вот идея, которая проходит через всю научную деятельность Павлова, и, насколько я могу судить, до сих пор ни один иссле дователь не работал в этом направлении с таким величайшим терпением и последовательностью и не достигал таких блестя щих результатов, как он. Уже в работе 1879 г. о нормальных ко лебаниях кровяного давления у собаки он весьма определенно высказывает эту мысль: «После того как путем исследования будет устанавливаться все большее число нервных приспособле ний, с помощью которых можно было бы объяснить иные загад ки кровообращения, осталось бы сделать лишь один шаг в этой важной области. Он, по нашему мнению, заключался бы в сис тематическом наблюдении взаимосвязей, в которых состоят от дельные части сложной гемодинамической машины во время ее живого хода. Выполнение этого равно важного и трудного тре бования можно было бы начать с расчленения общей задачи на частные случаи».

Павлов хорошо понимал значение данной задачи, как это видно из его очень характерного высказывания относительно своих более поздних исследований, что «более точное понимание механики иннервации кровообращения сумеет, кроме всего прочего, дать объяснение некоторых до сих пор не учитываемых возбудителей, которые вызывают ту или иную деятельность».