Иван Павлов - И.П.Павлов PRO ET CONTRA

Работа по инициативе Боткина имела преимущественно фар макологический характер: изучалось действие лекарств, напри мер адониса, на сердце, на сосудистые центры и, в конце кон цов, действие на периферические сосуды путем пропускания крови через изолированные конечности. В то же время И. П. мог сделать и для себя несколько работ самостоятельно. Прежде всего надо упомянуть его диссертацию о центробежных нервах серд ца. Тут впервые на сердце теплокровного животного были уста новлены помимо ускоряющих и замедляющих волокон усили вающие и ослабляющие. И тут в основу работы положена тщательная препаровка самых тонких веточек.

Со времени окончания курса в университете И. П. жил вмес те с братом Д. П., который получил место ассистента. А это дало маленькую казенную квартиру в три комнаты. У братьев скоро образовался дружный кружок, где царило веселье, смех. Иног да И. П. приходилось оставаться в Питере и на лето, тогда часто собирались у кого-нибудь на даче, ездили там верхом или устра ивали катание на лодках. В один из таких сезонов в 1880 г. И. П. познакомился с Серафимой Васильевной Карчевской, слуша тельницей педагогических курсов. Роман остался для всех тай ной, хотя они всегда находились у всех на глазах: с изумлением узнали все знакомые, когда им объявили о дне свадьбы. И здесь снова бросается в глаза удивительная выдержка И. П. в серьез ных вопросах при сильнейшей вспыльчивости и несдержанно сти в пустяках. Свадьба состоялась 1 мая 1881 г. в доме сестры невесты Е. В. Сикорской в Екатеринославе (Ростов н/Дону). Тут не обошлось без комических инцидентов: у И. П. совершенно не было денег, так что сестре пришлось выручить молодых, иначе они не могли бы даже выехать. Это лишний раз показывает, на сколько чужд был И. П. мелочам жизни. После женитьбы не которое время молодые продолжали жить в квартире брата эко номии ради; к ним собиралось много гостей, и при этом братья подшучивали друг над другом, один указывал на тяготы семей ной жизни, друго й— холостой. Однажды, когда собралось мно голюдное общество, Д. П. завел этот разговор и на реплики бра та, якобы рассердившись, крикнул собаке: «Принеси туфлю, которой жена бьет И. П.». Собака опрометью побежала в другую комнату и торжественно явилась с туфлей под гром аплодисмен тов и взрыв хохота. И. П. был, что называется, положен на обе лопатки. Многомного лет спустя, рассказывая это происше ствие, И. П. все же не мог забыть обиды своего поражения: эле мент активности, борьбы слишком глубоко заложен в его нату ре, и это сказывается даже в мелочах и шутках.

После защиты диссертации о сердечных нервах И. П. полу чил и звание приватдоцента Академии (1884). После этого он вскоре получил двухлетнюю заграничную командировку, с 1884 по 1886 г. Работал он в лаборатории Гайденгайна и Людвига. Осо бенно сильное впечатление оставило пребывание именно у Люд вига. Ведь он являлся учителем всех физиологов того времени, и притом в европейском масштабе.

Возвратившись из-за границы, И. П. вновь обращается к пред мету своей первой любви, к пищеварению. В 1888 г. он откры вает секреторные нервы для поджелудочной железы, общее при знание которых произошло только лет через 20: так трудно повторить эти опыты, не пройдя школы у И. П. На следующи год он вместе с Симановским опубликовал знаменитые опыты с мнимым кормлением. Этот успех надолго приковал все внимание И. П. к вопросам пищеварения. Наряду с такими успехами в научной области в то время у него были крупные неудачи в практической жизни. На конкурсе на кафедру физиологии в университете он был забаллотирован: выбран Н. Е. Введенский.

Эта крупная неудача перенеслась легко И. П., хотя матери альное положение и было очень незавидное. Наблюдение над превращением куколки в бабочку так захватило И. П., что он совершенно забыл про свою неудачу. Но она была не одна. Дело в том, что ректор Флоринский предложил И. П. кафедру физио логии в Томске. Но Делянов назначил другого кандидата только потому, что за него хлопотал один министр. Тогда Флорински предложил кафедру фармакологии, и, наконец, И. П. был назна чен профессором в Томске. И вдруг сразу его выбрал Варшавски университет, а потом и Академия в заседании 24 апреля 1890 г. 17 голосами против 5. Через год при содействии принца Ольден бургского И. П. был назначен шефом физиологического отдела Института экспериментальной медицины и, таким образом, по лучил возможность самостоятельно работать, не думая все вре мя о хлебе насущном.

Пребывание в Академии оставило большой след на И. П. вот в каком отношении: клинические предметы, конечно, его мало интересовали, и он иногда терпел бедствия на экзаменах у кли ницистов, как, например, у проф. Эйхвальда, но успехи хирур гии не могли не импонировать, тем более что сам И. П. обладал превосходной оперативной техникой. Сперва антисептический, а потом асептический метод, можно сказать, перевернули всю хирургию. Неудивительно, что И. П. решил использовать эти методы для физиологических целей. Впервые появились пра вильно устроенные операционные комнаты именно в физиоло 300 В. В. САВИЧ гическом отделе Института. А теперь это делается уже необхо димостью каждой современной физиологической лаборатории. Такой метод дал возможность И. П. исследовать все пищевари тельные железы по порядку, наблюдая работу их у совершенно здоровых собак после сложных операций.

Благодаря сильному увлечению оперативным методом И. П. взялся за повторение экковской операции исключения печени от портального снабжения кровью. Только в его руках эта опе рация подвинула понимание функции печени, а благодаря Нен цкому этот вопрос осветился и со стороны химической. Однако надо признать, что факты, установленные И. П. касательно кар тины отравления от мясной диеты, подтверждены всеми автора ми, а вот относительно причины отравления все еще спорят. Одни находили аммиака в крови больше, чем в норме, другие меньше и т.д. Во всяком случае, со стороны химической вопрос еще окончательно не выяснен.

Эти работы с печенью тесно соприкасались с рядом работ, имевших отношение к химизму тела. Однако интерес к химиз му вообще был небольшой у И. П., который весь свой пыл устре мил в сторону «нервизма», в сторону нервных связей организ ма. Так, один из его учеников (Миронов) исследовал причины секреции молочных желез. После перерезки всех нервных свя зей секреция продолжалась: ясно, тут имели дело с гормональ ными связями организма. И этого одного было достаточно, дабы оставить навсегда этот вопрос!

А все нервные механизмы исследовались до конца. И. П. сла гался в качестве научного деятеля во время быстрого развития изучения нервных связей, а о гуморальных связях в те времена болтали разные сказки лишь старые врачи. И это сказалось на всю жизнь. Эта склонность И. П. вполне хорошо объясняет, по чему он остановился на полпути в анализе действия кислоты на секрецию поджелудочного сока. Нервные связи предполагались априорно, и достаточно было удаться одному контрольному опы ту, дабы считать дело вполне показанным. Как раз мне поручил И. П. проверить данные Бейлиса и Старлинга о секретине. В его присутствии начали опыт, который дал полное подтверждение их взглядов. И. П. постоял, молча ушел в кабинет и через пол часа вышел и сказал: «Конечно, они правы. Ведь не можем же мы претендовать на единственное право открытия новых фак тов!» Вопрос был для него уже решен раз и навсегда, всегда было на первом плане преклонение перед фактом, действительностью. Теории хороши, поскольку они дают новый подход и накопля ют факты, — и только. А вот действие секреторных нервов на панкреатическую железу английскими авторами отрицалось даже совсем, пока наконец эти опыты не были демонстрирова ны в самой Англии одним учеником И. П. (Анрепом).