Василий Скоробогатов - Берзарин

89-я гвардейская Белгородско-Харьковская орденов Красного Знамени и Суворова II степени стрелковая дивизия;

94-я гвардейская Звенигородско-Берлинская орденов Красного Знамени и Суворова II степени стрелковая дивизия;

96-я гвардейская Иловайская орденов Ленина, Красного Знамени и Суворова II степени стрелковая дивизия;

109-я гвардейская Борисовско-Хинганская дважды Краснознаменная ордена Суворова II степени стрелковая дивизия;

248-я Одесская Краснознаменная ордена Суворова II степени стрелковая дивизия;

266-я Артемовско-Берлинская Краснознаменная ордена Суворова II степени стрелковая дивизия;

271-я Горловская Краснознаменная ордена Богдана Хмельницкого II степени стрелковая дивизия;

295-я Херсонская орденов Ленина, Красного Знамени и Суворова II степени стрелковая дивизия;

301-я Сталинская ордена Суворова II степени стрелковая дивизия;

315-я Мелитопольская орденов Красного Знамени и Суворова II степени стрелковая дивизия;

320-я Енакиевская Краснознаменная ордена Суворова II степени стрелковая дивизия;

416-я Таганрогская Краснознаменная ордена Суворова II степени стрелковая дивизия.

Солдаты, сержанты, старшины, офицеры и генералы, служившие в этих частях и соединениях, оставив службу в вооруженных силах, с чувством гордости говорили о себе: «Мы — берзаринцы!»

Скоро штабы частей и соединений 5-й ударной получили приказ о вступлении в должность командарма генерала Александра Васильевича Горбатова. В войсках о нем ходила добрая молва. Командарм с богатым опытом, воевал еще в Гражданскую войну, знали его Михаил Фрунзе, Семен Буденный и другие первые наши военачальники. Ценил его и Георгий Константинович Жуков.

Нас интересовало: кого же посадят в кресло коменданта? Сильную личность? Скорее всего — нет. Обстановка меняется, она не для самобытных личностей. Найдут какого-нибудь Башмачкина или Поприщина. Грядет их время — «время бюрократии». Зазвучали в радиопередачах, замелькали на страницах газет словечки: «зона», «сектор»…

Родилось скандальное, уродливое дитя — Союзная комендатура. Ей нужен четырехголовый уродец, ему-то и суждено задавать тон в оккупированном городе.

Да, свято место пусто не бывает. Пост коменданта в советской зоне оккупации доверили генерал-майору А. Г. Котикову. Продержался он на этой должности долго, до 1949 года. Фронтовикам имя Котикова ничего не говорило. А. Г. Котикова знали только в 61-й армии как начальника политотдела. Из политотдела — в коменданты. Вот это трюк! Но… креатура Андрея Вышинского. Теперь наступил их сезон: главноначальствующими были маршал В. Д. Соколовский, а затем маршал В. И. Чуйков.

Штаб 5-й ударной армии, оставив Карлсхорст, переместился в город Шверин и занял там дворец, редкой красоты замок кюрфюрстов. Замок пустовал, его привели в порядок. По сравнению с ним я ничего более прекрасного не видел. Чудо архитектуры, строительной эстетики.

А что стало с резиденцией штаба нашей армии в Карлсхорсте? Власти Берлина распорядились ею по-умному. В ней ведь бесценные реликвии — обстановка здания, где подписан исторический акт о капитуляции Германии. Следовательно, комплекс этой резиденции должен сохраниться и охраняться государством. Быть культурно-просветительным учреждением, музеем — вот его предназначение.

Для немцев музей — нечто больше, чем музей. Ни одна страна в Европе не заботится так о музейном деле, как Германия. Музей там — это храм, где каждый экспонат, каждая реликвия считается святыней.

Западный Берлин отдан войскам США, Англии, Франции. И туда стали стекаться бывшие немецкие фашисты, реваншисты, недобитые усташи, хортисты, белогвардейские подонки, украинские националисты. Берлинцам отводилась роль статистов.

Чем же кроме боевой и политической подготовки занимались войска? В Берлине — четыре комендатуры. А, как известно, у семи нянек — дитя без глазу. У меня создалось впечатление, что работал только английский комендант. В его секторе находился парк Тиргартен. На высоком флагштоке у колонны Победы, возведенной немцами в честь разгрома французских войск императора Наполеона III в 1871 году, печально и зловеще болтался государственный флаг Великобритании.

А на территории Тиргартена, где деревья оказались угробленными артиллерией, а бассейны с их скульптурными композициями разрушены, образовалась огромная барахолка-толкучка. Неисчислимые толпы людей там чем-то торговали, что-то обменивали.

Комендант, генерал-англичанин, периодически устраивал на этом торжище облавы. Окружив пространство боевыми танками, английские солдаты производили аресты в толпе. Часто в эти сети попадали и люди из нашего полка. Взяв переводчика, я ездил иногда в английскую комендатуру с «освободительной» миссией. Один раз, ссылаясь на недовольство происходящим А. Я. Вышинского, я поинтересовался у чинов английской комендатуры, на каком основании задерживают здесь людей. Англичанин ответил, что, мол, в парке ночью найден труп убитого человека и они теперь разыскивают преступников. Было понятно, что правонарушений наши солдаты не совершали, а задерживали их с целью выуживания сведений о русских воинских частях. Бедняг допрашивали английские разведчики, а по возвращении в свою часть ими занимались смершевцы. И у всех была работа.

К осени 5-я ударная армия ушла из Берлина. Частям и соединениям армии поручили временно выполнять функции пограничников. Зеленых фуражек не выдали, а на постах разместили. Мы охраняли морское побережье, выполняли план демилитаризации, то есть уничтожали производственные мощности, выпускавшие вооружение и боеприпасы для вермахта, люфтваффе, для германского морского флота.

Нам определили место для работы — остров Узедом на Балтийском море. На острове — секретная база «Пенемюнде». Тут находился ракетный центр, возглавляемый Вернером фон Брауном [89]. Вдоль побережья располагались десять стартовых площадок. Ночами, оставляя огненные языки, с них уходили в небо Фау-2.

В 1945 году фашисты стали терроризировать Лондон. Однако серийная ракета Фау-1 пролетела всего лишь 325 километров.

С потерей стартовой базы на западе крылатую ракету стали запускать с Пенемюнде. Отсюда до Лондона более тысячи километров. Ракету поднимали на самолете и запускали уже над морем. Таинственный остров. Таким его сделали нацисты. Он расположен на самом краю немецкой земли, по соседству с Рюгеном, другим клочком суши среди моря. Рюген фашисты использовали в качестве заповедной зоны отдыха для высших чинов рейха. А на Узедоме они разместили заводы по выпуску самолетов-снарядов «фау».

Пусковые площадки для «фау» находились где-то в Голландии, оттуда Фау-1 полетели на Лондон. А в сентябре 1944 года модернизированный вариант самолета-снаряда Фау-2 отправился туда же. Если Фау-1 летел низко и его можно было сбить, то Фау-2 имел значительно большие высоту и скорость. Истребители перехватить его не могли. Да и радости от сбитого «фау» мало: он все равно падал и взрывался.