Владимир Дайнес - Василевский

Василевский, выслушав командующего, сказал:

— Я прошу извинения за непростительно отнятое у вас время, товарищ командующий. Разрешите немедленно отправиться к месту новой службы. Заверяю вас, что сделаю все от меня зависящее, чтобы оправдать доверие партии и командования.

Приказом № 725 Реввоенсовета СССР А. М. Василевский в декабре 1928 г. был назначен командиром 144-го стрелкового полка 48-й стрелковой дивизии. С первых шагов знакомства с полком он, как и следовало, ожидать, столкнулся с серьезными недостатками в боевой подготовке, настораживали частые случаи самовольных отлучек и других нарушений воинской дисциплины. Всему этому способствовали запущенность учебной базы и казарменного фонда. «Невольно в голову приходила мысль , — вспоминал Александр Михайлович, — что задача, которая стояла передо мной по выводу полка из прорыва, в этих условиях вряд ли была выполнима» . [43] Цит. по: Василевский А. М. Дело всей жизни. С. 564. Однако он не привык отступать перед трудностями. Его вступление в новую должность совпало со знаменательными событиями в жизни Красной Армии, получившими в отечественной литературе определение «техническая реконструкция Вооруженных Сил». Она опиралась на форсированную индустриализацию государства, милитаризацию его экономики, подчинение целям обороны всех социальных программ. В соответствии с первым пятилетним планом развития РККА (1929–1933) предусматривалось полностью перевооружить армию и флот новейшими образцами военной техники, создать новые технические рода войск (авиацию, бронетанковые войска) и специальные войска (химические, инженерные и др.), модернизировать старое оружие и военную технику, моторизовать пехоту, кавалерию и артиллерию, а также осуществить массовую подготовку технических кадров. [44] См.: История Второй мировой войны 1939–1945. В 12-ти т. М.: Воениздат, 1973. Т. 1. С. 258. По численности РККА не должна была уступать вероятным противникам на главном театре военных действий — Западном, а по технике — быть сильнее противника по трем решающим видам вооружения, а именно самолетам, артиллерии и танкам.

В ходе реализации пятилетнего плана развития Красная Армия получила усовершенствованный станковый пулемет «максим», модернизированную трехлинейную винтовку С. И. Мосина образца 1891/30 гг., 45-мм противотанковую, дальнобойные и скорострельные 122-мм и 152-мм пушки. В войска поступали легкие танки Т-18, Т-26, БТ-2 и БТ-5, средние и тяжелые танки Т-28 и Т-35, танкетки Т-27, плавающие танки Т-37 и Т-38, новые радиостанции, телефонные и телеграфные аппараты, средства механизации и электрификации инженерных работ. В Военно-воздушных силах появились более совершенные истребители И-5, тяжелые бомбардировщики ТБ-2, легкие бомбардировщики Р-5 (они же самолеты-разведчики) и штурмовики ТШ-2. Одновременно совершенствовалась и организационная структура войск. В состав стрелковой дивизии впервые включается танковый батальон, в 2 раза увеличивается количество пулеметов, в 2,7 раза — артиллерийско-минометное вооружение. Стрелковый корпус вместо двух корпусных артиллерийских дивизионов получил два артиллерийских полка, отдельный зенитноартиллерийский дивизион и саперный батальон.

В- первой половине 30-х гг. на подъеме находилась военнотеоретическая мысль. Ее развитие не мыслилось без изучения марксистско-ленинской теории, без которой, по мнению наркома по военным и морским делам К. Е. Ворошилова, нельзя было обойтись в Красной Армии. [45] См.: Ворошилов К. Е. Оборона СССР. М., 1937. С. 626. Военные теоретики исходили из возможности войны, как между империалистическими державами, так и коалиции их против СССР. При этом считалось, что во всех случаях победу одержит именно Советский Союз, которого морально поддержат трудящиеся всех стран, якобы «кровно заинтересованные в сохранении мира». В теоретических работах проводилась мысль о том, что будущая война станет мировой. В войне примут участие весь народ, многомиллионные армии, оснащенные самым современным оружием и военной техникой. Военные действия развернутся на огромных территориях, на суше, на море и в воздухе.

В 1932 г. под руководством начальника Штаба РККА А. И. Егорова, сменившего на этом посту Б. М. Шапошникова, были доработаны тезисы «Тактика и оперативное искусство РККА начала тридцатых годов», автором которых являлся погибший 12 июля 1931 г. в авиационной катастрофе начальник Оперативного управления — заместитель начальника Штаба РККА В. К. Триандафиллов. В тезисах отмечалось, что новые средства борьбы (авиация, артиллерия РГК, танки) позволяют «поражать противника одновременно на всей глубине его расположения в отличие от нынешних форм боя и атаки, которые можно характеризовать как последовательное подавление отдельных расчленений боевого порядка». [46] Вопросы стратегии и оперативного искусства в советских военных трудах (1917–1940 гг.). М., 1965. С. 375, 377–378. С учетом этого была разработана теория глубокого боя и операции, основа которой была заложена в трудах К. Б. Калиновского, В. К. Триандафиллова, М. Н. Тухачевского и других военных теоретиков.

Сущность теории глубокой операции и боя заключалась в одновременном подавлении обороны противника совместными ударами артиллерии и авиации на всю глубину и в прорыве ее тактической зоны на избранном направлении с последующим стремительным развитием тактического успеха в оперативный, который мыслилось достичь вводом в бой или сражение эшелона развития успеха (танков, мотопехоты, конницы) и высадкой воздушных десантов. Это была принципиально новая теория, которая основывалась на применении массовых, технически оснащенных армий и указывала выход из своеобразного «позиционного тупика», в который зашла было военная мысль в поисках форм и методов прорыва заранее подготовленной, сильно укрепленной обороны.

Отечественная военная мысль в начале 30-х г. признавала не только правомерность, но и необходимость обороны. Но постоянно подчеркивалось, что оборона — это вспомогательный вид военных действий и что обороной не только войну, но и сражение выиграть нельзя.

Новые теоретические разработки, изменения организационно-штатной структуры войск, их техническое совершенствование выдвинули на первый план более ответственные задачи в обучении командиров, штабов и личного состава. В приказе Реввоенсовета СССР № 340/70 от 6 ноября 1929 г. «Об итогах боевой подготовки РККА и Флота за 1928/29 год и об учебных целях на 1929/30 учебный год» требовалось «путем широких тренировок овладеть формами глубокого боя с одновременным поражением боевого порядка противника на всю его глубину». [47] РГВА. Ф. 4. Оп. 3. Д. 3268. А. 139; Оп. 15. Д. 72. Л. 417. В Московском военном округе на учениях и маневрах отрабатывались следующие опытные темы: «Выделение передовых батальонов при наступлении на укрепившегося противника»; «Использование моторизованного отряда дивизией при преследовании противника»; «Наступление ударной дивизии на обороняющегося противника»; «Бой механизированной бригады, конницы и легкобомбардировочной эскадрильи со стрелковыми частями, усиленными моторизованным отрядом»; «Преследование механизированным отрядом, конницей и авиачастями противника». [48] РГВА. Ф. 25 883. Оп. 4. Д. 495. Л. 116–153.