Владимир Дайнес - Василевский

3 июля подвижные группы противника соединились в районе Старого Оскола и окружили основные силы 21-й армии Юго-Западного фронта и 40-й армии Брянского фронта, которые сумели частично вырваться из окружения. «В некоторых отечественных работах высказывается мнение, будто основной причиной поражения войск Брянского фронта в июле 1942 года является недооценка Ставкой и Генеральным штабом курско-воронежского направления у — отмечал позднее Василевский. — С таким мнением согласиться нельзя. Неверно и то, что Ставка и Генеральный штаб не ожидали здесь удара. Ошибка, как уже говорилось, состояла в том, что мы предполагали главный удар фашистов не на юге, а на центральном участке советско-германского фронта. Поэтому Ставка всемерно, в ущерб югу, укрепляла именно центральный участок у особенно его фланговые направления. Наиболее вероятным, опасным для Москвы мы считали орловско-тульское направление, но не исключали и курско-воронежского, с последующим развитием наступления врага в глубокий обход Москвы с юго-востока. Уделяя основное внимание защите столицы, Ставка значительно усиливала и войска Брянского фронта, прикрывавшие орловско-тульское и курско-воронежское направления» . [234] Цит. по: Василевский А. М. Дело всей жизни. С. 198.

Далее Александр Михайлович говорит о том, что в апреле и первой половине мая Брянский фронт дополнительно получил 4 танковых корпуса, 7 стрелковых дивизий, 11 стрелковых и 4 отдельные бригады, а также значительное количество артиллерийских средств усиления. Кроме того, в полосе фронта располагалась находившаяся в резерве Ставки, полностью укомплектованная и предназначавшаяся для нанесения контрудара 5-я танковая армия. «Можно ли после этого говорить, что Ставка обошла своим вниманием Брянский фронт? — пишет Василевский. — Тех сил и средств, которыми он располагал, было достаточно не только для того, чтобы отразить начавшееся наступление врага на курско-воронежском направлении, но и вообще разбить действовавшие здесь войска Вейхса. И если, к сожалению, этого не произошло, то только потому, что командование фронта не сумело своевременно организовать массированный удар по флангам основной группировки противника, а Ставка и Генеральный штаб, по-видимому, ему в этом плохо помогали. Действительно, как показали события, танковые корпуса при отражении наступления врага вводились в дело по частям, причем не столько для решения активных задач по уничтожению прорвавшегося врага, сколько для закрытия образовавшихся брешей в обороне наших общевойсковых армий. Командиры танковых корпусов (генерал-майоры танковых войск М. Е. Катуков, Н. В. Фекленко, М. И. Павелкин, В. А. Мишулин, В. М. Баданов) еще не имели достаточного опыта, а мы им мало помогали своими указаниями и советами. Танковые корпуса вели себя нерешительно: боялись оторваться от оборонявшейся пехоты общевойсковых армий, в связи с чем в большинстве случаев сами действовали по методам стрелковых войск, не учитывая своей специфики и своих возможностей» . [235] Там же. С. 199.

В результате успешного продвижения противника на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов образовалась брешь. На участок Задонск, Клетская по решению Сталина были выдвинуты резервные 3, 6 и 5-я армии, переименованные соответственно в 60, 6 и 63-ю армии. В районе Ельца сосредоточивалась 1-я истребительная авиационная армия резерва Ставки.

Для восстановления положения командующий Брянским фронтом по требованию Сталина планировал силами пяти танковых корпусов (1, 4, 16, 17 и 24-й) нанести контрудар по противнику. Кроме того, генералу Голикову с 8 часов 4 июля был подчинен 18-й танковый корпус генерала И. Д. Черняховского, который разрешалось ввести в сражение только по указанию Ставки ВГК. Однако Голиков нарушил это указание и вводил 18-й танковый корпус в сражение по частям. Василевский, докладывая об этом Сталину, подчеркнул:

— Действия 5-й танковой армии можно усилить не потерявшими боеспособность частями 1-го и 16-го танковых корпусов, а также стрелковыми дивизиями из состава 3-й и 48-й армий. Этому благоприятствует и оперативная обстановка. Танковые и моторизованные соединения врага при выходе к Дону растянулись на широком фронте. Они уже понесли значительные потери и связаны боями у Касторного и на подступах к Воронежу. А развернувшиеся фронтом на север части 13-го армейского корпуса, так же как и части 55-го корпуса, не имеют успеха: их сдерживают 1-я гвардейская стрелковая дивизия и 8-й кавалерийский корпус, выдвинутые из резерва Брянского фронта.

— А что делает 5-я танковая армия? — спросил Сталин.

— Она никаких задач от генерала Голикова не получила, — ответил Василевский.

— Он что, играет в прятки?

— Это он умеет. Я подготовил на имя Голикова телеграмму, в которой Ставка требует от него немедленно приступить к организации контрудара.

— Срочно вылетайте к Голикову! — приказал Сталин. — И все, что можно еще сделать, — сделайте! А телеграмму все же отправьте. Пусть Голиков поразмышляет над ее содержанием.

— Слушаюсь!

Утром 4 июля генерал Василевский прибыл на командный пункт Брянского фронта. Вместе с начальником штаба фронта генералом М. И. Казаковым направился на КП командующего 5-й танковой армией. После рекогносцировки местности Василевский уточнил задачу командарму генералу А. И. Лизюкову:

— Вам необходимо не позднее 15–16 часов 5 июля нанести контрудар из района Дубровское в направлении Землянск, Хохол с целью перехватить коммуникации противника, прорвавшегося к Воронежу, и оказать помощь выходящим из окружения частям 40-й армии. Операцию начать, не ожидая полного сосредоточения всех сил армии. Справитесь с поставленной задачей?

— Полагаю, что да!

Василевскому не довелось увидеть результаты контрудара 5-й танковой армии. Сталин приказал ему не позднее утра 5 июля быть в Ставке в связи с тем, что осложнилась обстановка на правом крыле Юго-Западного фронта. Войска 6-й армии противника вышли здесь к Каменке и развивали удар в южном направлении. В результате возникла угроза тылам не только Юго-Западного, но и Южного фронтов.

Василевский, вернувшись в Москву, предложил Сталину образовать на воронежском направлении самостоятельное фронтовое объединение. С этой целью разделить Брянский фронт на два фронта: Брянский и Воронежский. Кроме того, намечалось отвести войска Юго-Западного и правого крыла Южного фронтов на новые рубежи, чтобы не допустить их окружения южнее Воронежа. Сталин одобрил все предложения. Вечером 7 июля были созданы Брянский (командующий генерал-лейтенант Чибисов) и Воронежский (генерал-лейтенант Голиков) фронты.

А что же 5-я танковая армия? Ее соединения вводились в сражение неодновременно по мере выхода на исходные рубежи. В результате к вечеру 10 июля они сумели лишь выйти к р. Сухая Верейка. Не имело успеха и наступление 2-го танкового корпуса генерала И. Г. Лазарева. В то же время генерал-полковник Вейхс не смог выполнить приказ командующего группой армий «Юг», ибо вынужден был повернуть на север выдвигавшиеся в район Воронежа 24-й танковый корпус и три пехотные дивизии и тем самым ослабить удар на Воронеж. В сражение были втянуты значительные силы, которые были лишены возможности принять участие в развитии наступления вдоль Дона. С целью улучшению руководства войсками группа армий «Юг» 9 июля была разделена на группу армий «Б» (6-я армия и армейская группа «Вейхс»; генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок) и группу армий «А» (немецкие 1-я танковая, 11-я и 17-я армии, итальянская 8-я армия; генерал-фельдмаршал В. Лист).