Ольга Володарская - Граф Сен-Жермен

Я объясню, каким искусством душа в чреве матери делает себе дом, доводит его до конца, и как косточка, положенная рядом с зерном пшеницы, под влажную землю, одно — растение, а другое — лоза, есть хлеб и вино.

Ничего не было, Бог захотел, ничто стало чем-то. Я усомнился в этом, я искал, на чем стоит Вселенная. Ничто не держало равновесия и не служило опорой.

Наконец, с хвалой и порицаньем я взвесил вечность, и она призвала мою душу. Я умер, я боготворил, я больше ничего не знал».

Варианты последних строк:

Wolfenbbttel, Herzog August Bibliothek, Cod. Guelf., 456, 1 Nov., f. 124r. Хотя Бишофвердер пишет так, как будто уже умирает, но годы жизни его 1741–1805.

См.: Дю Боек герцогу Фридриху-Август. 2 августа 1777 г.

См.: Король Фридрих II фон Альфенслебену, 30 июня 1777 г.

Некоторые хорошо информированные авторы утверждали, что графу «оказывали хороший прием при дворе короля, где он развлекал всех своим умом и своими познаниями», (см.: А. де Катон. Цитир. произв. С. 261), и даже, что он был «лучшим другом короля» (см.: Жан Просветитель. Цитир. произв. С. 316).

Тьебо Д. Воспоминания о двадцати годах, проведенных в Берлине. Париж: изд-во Дидо, 1860. Т. II. С. 300. Изабель Купер-Оукли пользовалась более ранним изданием этих мемуаров: Thiébault (D.), Mes Souvenirs de vingt aus de sejour а Berlin, VI. p. 83. Paris, 1813.

См.: Король Фридрих II фон Альфенслебену, 30 июня 1777 г.

Некоторые хорошо информированные авторы утверждали, что графу «оказывали хороший прием при дворе короля, где он развлекал всех своим умом и своими познаниями», (см.: А. де Катон. Цитир. произв. С. 261), и даже, что он был «лучшим другом короля» (см.: Жан Просветитель. Цитир. произв. С. 316).

Там же. С. 301.

Барон Книпхаузен, прусский гражданин, был профессиональным дипломатом. После того как он был поверенным в делах при царе Петре I, который с ним познакомился во время своего пребывания в Голландии в 1717 г., он был послом в Париже с 1753 по 1756 год, затем в Лондоне с 1758 по 1776 год. Он был женат на вдове барона Ондорфа, сестре бывшего адъютанта Фридриха II, едва не казненного в 1730 году по вине своего хозяина.

Тьебо Д. Цитир. произв. Т. II. С. 301.

Антуан-Жозеф Пернети родился в Руан-ан-Форез 13 февраля 1716 года. После избрания религиозной стези он был призван в аббатство Сен-Жермен-де-Пре. В 1766 году, после того как он высказался за переход ордена в мир (этот запрос был представлен королю Людовику XV герцогом Орлеанским 13 июля 1765 года. — См.: Башомон. Тайные воспоминания. Париж: изд-во Гарнье, 1874), ему пришлось покинуть капитул. Можно сказать, что Пернети приехал в Берлин по ошибке. В молодости король Пруссии прочел «Письма о Физиогномиях» некоего аббата Пернетти. И вот ко двору приехал в качестве генерального управляющего по финансам Пруссии некий Пернетти, бывший начальник лионской таможни. Фридрих II не забыл ни работу, ни автора «Писем» и спросил у него, родственник ли он аббата Пернетти. Тот ответил, что это его брат, и таким образом, сам того не желая, создал путаницу: как оказалось, аббат Жак Пернетти, автор «Писем», родившийся в Лионе, воспитавший господина Булоня, впоследствии советника и интенданта финансов Франции, был «двоюродным братом» Дома Пернети. Таким образом его брат, бывший бенедиктинец, занял по ошибке пост, который ему не предназначался.

Тайна тайн, или Разоблаченные египетские и греческие сказки. Без указания даты, (около 1614 г.).

Поль Шакорнак сравнивал обе работы и утверждал, что это не подлежит сомнению. Кстати, сам Дом Пернети это признавал: «Я прочитал внимательно несколько трактатов Майера, и они мне во многом помогли, и тот, который называется Arcana Arcanissima, послужил для моей работы канвой, по крайней мере структурно, ибо я не всегда следовал его мыслям».

Париж: изд-во Бош, 1758. Два тома.

Дом Пернети впоследствии занялся Сведенборгом и перевел две работы шведского философа. Вернувшись в Лион в 1783 году, он привез из Берлина группу иллюминатов, которые, согласно данным некоего Elias Artista, практиковали вызывание духов. Судя по всему, этот Артиста принадлежал к «Северной Школе» — своеобразной теургической организации, основанной на так называемых проявлениях активного и мыслящего Начала. Дом Пернети умер в Авиньоне 16 октября 1796 года.

Сумбурное и бесформенное (лат.) Тьебо Д. Цитир. произв. Т. II. С. 299.

Виктория Луиза Амалия Брауншвейг-Вольфенбюттельская (нем. Viktoria Luise Amalie von Braunschweig-Wolfenbüttel; 29 января 1722, Вольфенбюттель — 13 января 1780, Берлин) — принцесса прусская, супруга Августа-Вильгельма Прусского.

Есть более точный перевод этого ответа, который дает нам одно из оснований, подтверждающих версию о корнях Сен-Жермена: «Я из страны, где никогда не правили мужчины иностранного происхождения».

Тьебо Д. Цитир. произв. Т. II. С. 301.

Тьебо Д. Цитир. произв. Т. I. С. 94.

Там же. С. 238.

Там же. С. 281.

«Поскольку госпожа дю Труссель страдала болезнью, которую врачи в Берлине считали неизлечимой, она стала лечиться у графа Сен-Жермена. Она излечилась, когда графу удалось избавить ее от камня величиной с куриное яйцо». Знаменитый швейцарский врач Ж.-Г. Циммерманн рассказывает эту мистическую историю в книге «Записки о Фридрихе Великом» (на нем. яз.). Лейпциг, 1790. Т. II. С. 119. К концу жизни этот врач стал мизантропом, что объясняет его мнение о графе, с которым он даже не был знаком.

Тьебо Д. Цитир. произв. Т. II. С. 301–302. (Приведенный здесь перевод взят из книги И. Купер-Оукли. Цитир. произв. С. 44–45. — Примеч. ред.)

Тьебо Д. Цитир. произв. Т. И. С. 302–303. Размышления Понса Сен-Мориса достаточно любопытны, чтобы быть приведены здесь, даже если, согласно Д. Тьебо, это всего лишь предположение. По крайней мере, способ переводить деньги остроумен, и можно подумать, что нашли «золотоносную жилу» графа Сен-Жермена, которую безуспешно искал Шуазёль.

Memoires de mon temps, Charles, Prince de Hesse-Cassel (Копенгаген, 1861). Материал этой главы полностью взят из собственных воспоминаний принца Карла.

Все с Богом (лат.) В книге «Реформа масонства» (изд. Шмалкен, 1821 г.) С.Д. Гербер опубликовал письмо принца Гессенского, где он высказывался за реформу лютеранства. Его символ веры состоял в мистической интерпретации Библии, настолько же далекой от протестанского рационализма, как и от католического абсолютизма. Он провозглашал приход прекрасной тысячелетней эпохи перед концом мира. С этим предсказанием принц Гессенский связывал и оригинальную интерпретацию классики античной астрономии, «Зодиакальный камень храма Дендеры» (Копенгаген, 1824 г.).