Александр Боханов - Мария Федоровна

В эти первые недели русской жизни Принцессу занимали не только предстоящие церемонии. Все время думала о повседневности будущей семейной жизни, о том, насколько долговечна любовь Саши. Будучи решительным человеком, она значительно легче могла подойти к самой щекотливой теме, обставив все дело весьма умело.

В воскресенье, 25 сентября, Цесаревич, как обычно уже, с несколькими родственниками зашел к невесте вечером поговорить. Небольшая компания скоро разошлась, а Минни и Александр остались вдвоем. Это была редкая приятность. И здесь Дагмар сделала, казалось бы, невозможное: она села на колени к жениху, поцеловала его и спросила, что он думает об их совместной семейной жизни; уверен ли он, что будет любить ее всегда? Большого и сильного русского витязя эта необычность, это близкое присутствие дорогой и желанной привело в сильное волнение, и он, чуть ли не стуча зубами от эмоций, сказал, что их отношения, как он вполне уверен, в будущем еще больше укрепятся. Невеста была счастлива, и они расстались с большой неохотой.

Чем ближе узнавал Принцессу Александр, чем больше с ней общался, тем сильнее и удивительней были впечатления. В один из дней он сидел у нее, они мирно беседовали, и вдруг будущая Цесаревна совершенно неожиданно встала, оперлась руками на два кресла и совершила переворот через голову. Жених был потрясен, и потом они вдвоем хохотали от души. Он знал, что Дагмар каждое утро делает гимнастику, что она ежедневно тренируется, обливается холодной водой, но что она способна на нечто подобное — он никогда не подозревал. Цесаревич видел выступление акробатов в цирке, а теперь выяснилось, что и его будущая жена способна выделывать «подобные кренделя». При этом Дагмар сказала, что не очень хорошо себя чувствовала, так как грустила после полученных из Дании писем и к тому же целый день мучилась желудком. Но внешне это было совсем незаметно.

Она была такая шаловливая, такая непосредственная, и это тоже вызывало симпатию. Она и потом много раз, к вящей радости мужа, будет делать при нем «колесо», и эти «забавные манипуляции» прекратятся лишь в зрелых летах.

По своему темпераменту они были довольно разные люди, но это различие не отдаляло друг от друга, а сближало. Принцесса была благодарна жениху, такому большому, милому, доброму. Ей нравилось, как он улыбался, как он курил свои любимые сигары, как гордо восседал на лошади; нравилась его молчаливая сосредоточенность, серьезная основательность. У него была своя лодка, и когда принцесса узнала, что она называется «Увалень», то не могла по-доброму не рассмеяться. Увалень, ее увалень… И не было сомнений, что Цесаревич защитит ее, слабую иностранку, от всех жизненных неурядиц, от злых, нехороших людей.

Рядом с ним было надежно и спокойно. Уже была полная уверенность, что Александр любит ее сильно и надежно. Даже начинал ревновать, что удивляло и радовало. В первые дни произошла маленькая история: на прогулке в парке весело болтала с кем-то из компании и так увлеклась, что сколько-то времени ни разу не посмотрела на Сашу. Он заметил, обиделся и высказал обиду. Она опешила вначале, но затем попросила прощения, которое тут же и получила.

Во всем же остальном существовало полное взаимопонимание. Они начали играть дуэтом: он на корнете, она — на фортепиано. Незатейливые, веселые мелодии Штрауса и Оффенбаха у них стали получаться сразу. Вместе рисовали. Дагмар уже неплохо владела карандашом и пером, а ее излюбленной темой были морские пейзажи. Она выросла у моря, и водная стихия никогда не оставляла ее равнодушной.

Каждый день Дагмар приходилось по несколько часов заниматься. Нормам Православия ее обучал священник, ректор Петербургской духовной академии И. А. Янышев (1826–1910), помогал и Александр. Она ему вслух читала по-русски молитвы, и Цесаревич удивлялся, как хорошо и быстро она это делала. Службу миропомазания несколько раз повторили, а затем показали Императрице. Мария Александровна была удовлетворена и в маленькой домовой церкви учила будущую невестку, как надо подходить к образам, как делать поклоны. Все получалось неплохо.

Чем ближе наступал торжественный момент, тем больше волновалась и Принцесса, и Цесаревич. У Александра было много забот. Дела по ремонту Аничкова дворца шли успешно, но время свадьбы приближалось, и все время мучил вопрос: успеют ли? Мебель, бронза и люстры были заказаны во Франции, и в середине октября первые предметы были доставлены в Петербург. Почти завершен был ремонт церкви, бани, работы по оформлению библиотеки, столовых, кабинетов, спален близились к завершению. К тому же времени прибыли экипажи, упряжь и лошади из Англии. Заведование конюшней поручили англичанину.

Все шло полным ходом, дел по устройству семейного очага было много, а все время приходилось отвлекаться. Заседания в Государственном Совете отнимали много времени, так как надо было не только сидеть несколько часов там, но и знакомиться заранее с бумагами, чтобы иметь свое мнение. После нескольких посещений Александру стали нравиться эти занятия, так как многое узнавать приходилось. Хотя он пока не имел права решающего голоса и не мог участвовать в голосовании, но внимательно слушал выступления, иногда кратко излагал собственный взгляд.

В среду, 12 октября 1866 года, наступил день миропомазания. Церемония происходила в Зимнем Дворце. Около 11 часов из Царских апартаментов по залам Дворца тронулась торжественная процессия. Виновница торжества была в простом белом платье и впервые — без всяких украшений. Вошли в Большую дворцовую церковь. Молитва прочитана безукоризненно. Свидетельницей по чину миропомазания была сама Императрица, которая подводила будущую жену сына к иконам и святому причастию. В России появилась новая «благоверная Великая княгиня Мария Федоровна».

Затем отслужили обедню. Вся процедура заняла не более полутора часов. В этот день была перевернута последняя страница в книге о Датской Принцессе Дагмар. Начиналась совсем другая жизнь.

Еще давно, когда впервые возникли предположения о переходе в Православие, она получила заверение Императора Александра II, что в России будет сохранено ее первое имя — Мария (полное ее имя — Мария-София-Фредерика-Дагмара). И вот все исполнилось, и она была благодарна. Александр с трепетом душевным любовался своей избранницей. Все прошло как нельзя лучше.

На церемонии присутствовала блестящая публика: члены Императорской Фамилии, дипломаты, высшие сановники империи. Некоторые из них впервые увидели ту, которой суждено в будущем стать царицей. Интерес был неподдельный, и все детали, малейшие нюансы процедуры и поведения пристально запечатлевались, чтобы затем рассказывать и пересказывать бессчетное количество раз в богатых гостиных впечатления того дня. Формально придраться было не к чему, но все равно, как всегда бывало, какие-то вещи кого-то непременно не устраивали.