Геннадий Прашкевич - Герберт Уэллс

«Метенье мусора и стирание пыли легко устранить при разумном устройстве домов. Так как не существует хороших согревательных приспособлений, приходится приносить в дома огромные количества угля, а вместе с ним и грязи, которую потом мы удаляем, затрачивая большой труд. В будущем, — писал Уэллс, — дома станут обогревать трубами, проведёнными в стенах, — от общего сильного источника тепла. А вентилироваться они будут через другие трубы в стенах. Во многих домах ещё сохранён обычай наливать в лампы керосин и чистить ваксой обувь, так вот, в будущем, скорее всего, керосиновых ламп совсем не будет, их вытеснят газ и электричество, а что касается обуви, то умные люди предпочтут обувь, не нуждающуюся в чистке…»

(Трубы в стенах… Керосин… Вакса… Нереальные самолеты… Иногда самые сильные умы приходят к самым ничтожным выводам. Никогда не забуду, как в феврале 1993 года я посетил в Москве известного советского фантаста Абрама Рувимовича Палея. Ему исполнилось сто лет, он мыслил просто и ясно. «Говорите, — спросил он, — прилетели в Москву из Новосибирска на самолете? А вот каким образом летают самолеты? Как это они, такие тяжелые, огромные, держатся в воздухе? — Абрам Рувимович встопорщил белесые узкие бровки: — Сколько часов, вы говорите, летит самолет в Москву из Новосибирска? Четыре?» — И, услышав ответ, задумался. Что-то бушевало в глубинах его души. Похоже, он весь вечер обдумывал мои слова и, когда я уходил, он наконец торжествующе приподнялся в кресле. Он сиял. Он светился изнутри. Может, все свои сто долгих и интересных лет он прожил ради этого вопроса. — «Сколько, сколько, молодой человек, вы там говорили, летит самолет из Новосибирска в Москву? — переспросил он. — Ах, четыре часа! Целых четыре часа!» И, замечательно выдержав паузу, выдохнул с восторгом истинного провидца: «Попомните мои слова, молодой человек! Когда-нибудь они будут летать еще быстрее!»)

Но у Уэллса подобных промашек немного.

Разумеется, появится телефон. Не надо будет шататься по лавкам и офисам, вы просто распорядитесь по телефону, и вам хоть за сто миль от Лондона вышлют любой товар. Хозяйка дома, не двигаясь с места, сможет связываться с любыми местными поставщиками и всеми крупными лондонскими магазинами, театральными кассами, почтовыми конторами, извозчичьими биржами, докторами. С помощью телефона будут заключаться деловые сделки. Если сейчас в газетах печатают «обо всём понемногу», чтобы привлечь как можно более широкий круг читателей, то в XX веке газеты станут специализированными — каждая на свою тему. Самые горячие и нужные новости — биржевые курсы, курсы валют, результаты розыгрыша лотерей и тому подобные сведения — станут поступать в дома либо по проводам, либо будут печататься на ленте вроде телеграфной, либо записываться на валик фонографа, чтобы подписчик мог прослушать новости в удобное для себя время…

Армия станет профессиональной. Усовершенствуется стрелковое оружие. Винтовка, снабжённая телескопическим прицелом, позволит на большом расстоянии попадать в нужную точку. Аэростаты и дирижабли станут главными инструментами наблюдения и разведки. Танки… да, они тоже… они, наверное, сыграют свою роль… Но вот на подводные лодки Уэллс смотрел со скепсисом. «Как я ни пришпориваю своё воображение, а оно отказывается понять, какую пользу могут приносить эти подводные лодки. Мне кажется, что они способны только удушать свой экипаж и тонуть. Уже одно длительное пребывание в них может расстроить здоровье и деморализовать человека. Организм ведь ослабевает от долгого вдыхания углекислоты и нефтяных газов под давлением четырёх атмосфер. А если вам даже удастся повредить неприятельское судно, четыре шанса против одного, что люди его, дышавшие свежим воздухом, спасутся, а вот вы с вашей лодкой пойдёте ко дну…»

В специальной главе «Предвидений» была рассмотрена возможность создания одного общего языка на всей планете. Конечно, Уэллс считал таким языком — английский. Немецкий или французский — это слишком оригинально, а испанский и русский не имеют достаточно читающей публики.

Географические и политические границы? С этим не виделось сложностей. По всей видимости, Россия в XX веке распадётся на две неравные части — на западную и на восточную. (Распада Британской империи Уэллс не предвидел.) Большая часть славянских народов будет тяготеть к Западной Европе, а не к России. (В той или иной степени мы сейчас наблюдаем это.) Одесса имеет шансы стать «русским Чикаго», а рост Петербурга вряд ли продолжится, ведь «он основан человеком, который не представлял никаких иных путей торговли и цивилизации, кроме моря, а в будущем морю предстоит играть очень малую роль в этом отношении». Тем не менее «в ближайшие десятилетия Россия политически получит господство над Китаем». Впрочем, русская цивилизация, по Уэллсу, не обладает такими свойствами, которые бы обеспечили ей длительное воздействие на миллионы энергичных азиатов, сросшихся со своей культурой. «В русском характере весьма существенную роль играет детский романтизм и намеренное, высоко ценимое своеволие».

Что касается общества, то в будущем едином Мировом государстве оно, вероятно, будет состоять из четырех классов:

• богатые люди (владельцы акций, рантье, живущие на дивиденды);

• производительный класс (умный, образованный, активно развивающийся);

• люди, в общем ничего не производящие, зато занимающиеся управлением (в том числе финансовым);

• и — класс низший.

Уэллс был убежденным сторонником евгеники — учения об улучшении человеческой породы путём поощрения многодетности здоровых, красивых, выдающихся, полезных для общества людей и категорического запрета на размножение для больных, слабоумных, порочных. «Конечно, общество будет допускать существование в своей среде какой-то части населения, страдающего умственными расстройствами или неизлечимой страстью к опьяняющим веществам. Из жалости таким людям позволят жить, но при условии, что они не будут плодиться…»

Но кто всем этим будет заниматься? Кто возьмет над всем этим контроль? Кто начнет отбор, возглавит движение, доведет дело до победного конца?

Уэллс от ответов пока всячески уклонялся.

В 1901 году вышел роман «Первые люди на Луне» («The First Men in the Moon»).

Несомненно, это один из самых читаемых романов Уэллса. «Три тысячи стадий от Земли до Луны (эпиграф из Лукиана. — Г. П.). Не удивляйся, приятель, если я буду говорить о надземных и воздушных материях. Просто я хочу рассказать по порядку мое недавнее путешествие».

Речь шла о Луне.

Она далеко, но всегда перед глазами.

Удивляемся ли мы сейчас факту высадки людей на Луне?