Александр Редигер - История моей жизни

** Автономия доходила до того, что некоторые командующие войсками принимали к себе в округ на старшие должности только лиц им известных и угодных.

(стр. 431) * Лишь через один-два месяца, в начале осени, мне выяснилась необходимость немедленно улучшить быт нижних чинов.

Глава седьмая

(стр. 433) * Так в тексте (Сост.).

(стр. 434) * Впоследствии всем министрам стали выдавать билеты, цвета радуги, для дарового проезда по всем железным дорогам, так что билета брать не приходилось.

(стр. 435) * Я сам говорил ему об этом за два дня до того, 23 июня.

** Впоследствии, почему-то, отводили помещение в фрейлинском флигеле.

(стр. 436) * Военному министру полагалось 8000 рублей в год на экстраординарные расходы. Сумма эта была в ведении Канцелярии Военного министерства, которая оплачивала утвержденные министром счета. Из нее оплачивались "чаи", наем дачи для секретаря и суточные ему и фельдъегерям, всякие приплаты по продовольствию и проч., писари в секретарской части. Сумма эта все же настолько значительна, что я за ее счет впоследствии купил два автомобиля для разъездов.

(стр. 437) * Итальянская, 13; теперь Палас-театр.

(стр. 439) * По возвращении из Царского или Петергофа со всеподданнейшего доклада.

(стр. 440) * На выдачу пособий по смете назначалось около 100 тысяч рублей в год.

(стр. 444) * Такой почет полагался и всем великим князьям. На каком-то другом производстве юнкеров, на том же месте, произошел другой курьез: к караулу одновременно подошли с двух сторон великий князь Сергей Михайлович и я; караул отдал, за раз, честь обоим с барабанным боем; мы приняли честь, но не отмахнули караулу за неизвестностью, кто старше, и барабанный бой продолжался, пока великий князь не попросил меня дать знак для его прекращения.

(стр. 448)* Я надеялся получить из этих сумм 15-25 миллионов рублей на две вопиющие нужды войск: на постройку казарм и на устройство в захолустьях подготовительных школ для офицерских детей, по образцу уже существовавших в 1-м армейском корпусе и в некоторых частях в западных округах. Никаких сумм я на это не получил, а затем, в 1906 году, прирост экономических капиталов за время войны был отобран в казну! Школ же этих до сих пор нет.

(стр. 449) * Любопытная подробность. По просьбе Бирилева, подготовка этой передачи совершалась в секрете. Моряки были приведены своими офицерами в Михайловский манеж и только там им объявили о переводе их в армию, переодели в военную форму и накормили обедом. Матросы ругали площадными словами своих офицеров, а к нашим относились с полным почтением; правда, при манеже были караулы от гвардейских частей.

(стр. 451) * В доме на Мойке было не то 44, не то 46 комнат. В нижнем этаже была дюжина приемных комнат, среди них несколько роскошно отделанных гостиных (стены были обтянуты шелком); в верхнем этаже был громадный служебный кабинет и все жилье, опять-таки с гостиной; затем масса комнат, где у Куропаткина жили прислуга и всякие приживалки, причем для прислуги даже имелся свой бильярд. Куропаткины довольно-таки небрежно обращались с дорогой обстановкой, и их сын с товарищами запачкал обивку мебели сапогами, поэтому часть ее была обита вновь для Сахарова год тому назад. Занять часть квартиры было неудобно, нужно было занять верхний этаж, но туда вела лишь одна чистая лестница, в служебный кабинет, а остальные были темные, годные лишь для домашнего обихода, а не для входа в квартиру министра.

(стр. 452) * На помещение Совета - 7500, Гулевичу - 1500, двум делопроизводителям - 1500, всего - 10500 рублей. Секретарю моему полагалось 750 рублей - всего оказывалось свободных денег 11 250 рублей, если не больше.

(стр. 454) * На войне эти недостатки еще усугублялись постоянным вмешательством Куропаткина во все распоряжения своих подчиненных.

** Лично я вовсе не знал Коханова. Мы с ним лишь обменялись визитами в ноябре 1904 года, при его приезде в Петербург по случаю его назначения в Одессу.

(стр. 456) * Я думаю, что при этом им руководило опасение вызвать подозрение государя, что он собирается забрать в свои руки всю власть относительно армии.

(стр. 459) * На основании этого заявления персы в 1908 году просили продать им небольшое количество нового оружия, но Коковцов, по своей жадности, потребовал, чтобы деньги за него поступили в доход казны, так что мы не могли бы вместо проданного изготовить новое оружие для наших запасов; поэтому пришлось в продаже оружия отказать!

(стр. 460) * 26 сентября последовало высочайшее повеление расформировать запасные войска и отпустить самых старых запасных чинов (сроков службы 1887-90 гг.) из войск.

** Рассказ германского морского агента, флигель-адъютанта капитана Гинце.

(стр. 461) * Вильгельм, вероятно, еще не знал о постройке в Англии первых дредноутов, с появлением коих прежние броненосцы теряли свое значение.

** Союзного договора с Францией я не знал. Только много позже Палицын, с особого разрешения государя, ознакомил меня с ним; я не подозревал, что он хранится у Палицына. Впоследствии было образовано Дипломатическое совещание из нескольких министров и ему этот договор был предъявлен лишь в начале 1909 года.

Государь мне как-то рассказывал, что при одном из свиданий с Вильгельмом последний на прогулке внезапно спросил его: "Какой у тебя союз с Францией? Только оборонительный или наступательный?". Государь, смеясь, ответил ему: "Этого я тебе не скажу!".

(стр. 463) * Любопытный анекдот. По поводу закрытия Академии я получил письмо от неизвестного мне штабс-капитана 157-го пехотного Имеретинского полка Пигальского; он приветствовал закрытие Академии и писал, что мое долготерпение с нею вызывало мысль о подкупе меня жидовским золотом! Я ему ответил частным письмом, где указал на причины, по которым закрытие Академии откладывалось до последней возможности. Сверх того, были, конечно, и анонимные письма с ругательствами по поводу того, что я терплю такое безобразие в военном ведомстве.

(стр. 465) * Наш верховный главнокомандующий весной 1917 года.

(стр. 466) * Как я уже упоминал, идею эту мне дал Фролов.

(стр. 467) * Тимофеев передал мой разговор А. М. Куропаткиной, которая письмом от 22 сентября сообщила мне, что она вполне разделяет мой взгляд.

(стр. 470) * Кирилл Владимирович увлекся своей двоюродной сестрой, дочерью великой княгини Марии Александровны, герцогини Эдинбургской, а потом Кобургской. Принцесса Виктория, бывшая замужем за великим герцогом Гессенским, братом императрицы, разделила его увлечение, поэтому ее муж потребовал развода и получил его судебным порядком, кажется, еще в 1903 году. Процесс этот был очень скандален, и положение принцессы стало очень тяжелым; Кирилл Владимирович хотел жениться на ней, но по каноническим правилам это было недопустимо. Он уехал на войну, где чуть не утонул вместе с Макаровым на "Петропавловске"{118}. Вернувшись оттуда больным, он уехал за границу, где и женился без разрешения. Особенно на него негодовала императрица Александра Федоровна, принимавшая это дело к сердцу из-за своего брата. По ее настоянию, государь решил лишить его великокняжеского достоинства и содержания, о чем Фредериксу было поручено сообщить его отцу. Последний поехал к государю, с которым имел горячее объяснение, и в конце концов государь решил ограничиться исключением Кирилла Владимировича из службы. Все это мне рассказал Фредерикс 4 октября, при возвращении нашем из Петергофа в город, после церковного парада Конвоя его величества. Императрица только в это утро узнала о смягчении наказания и так расплакалась, что государь, против обыкновения, опоздал на парад, а Фредерикс говорил, что на глазах императрицы все же были видны следы слез. Единственная дочь принцессы от брака с великим герцогом Гессенским, Елисавета, восьми лет, осенью 1903 года гостила у императрицы в Скерневицах и там умерла, кажется, от тифа.