Алексей Шерстобитов - Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера

В шестом классе вся семья, кроме меня, убыла в очередной гарнизон в одно из местечек Азербайджана. Кстати, отец за год о этого шёл прямой дорогой к генеральским погонам, но бабушка буквально заставила мать написать письмо в Главное Политическое Управление МО, после чего отца сняли с должности, и отправили с понижением не в самую ближнюю и перспективную точку. Такого результата не ожидал никто, а вот ехать пришлось всем, разумеется, кроме бабушки. Приструнили называется.

Я погостил у них некоторое время — чуть больше месяца, настрелялся вдоволь, был несколько раз на охоте. Отец свозил меня как туриста в Шемаху и Гянджи, где мне всё очень понравилось, хоть и не всё было понятно — другая история, другой мир, другие порядки, после чего я укатил в Москву с одним «но» — в последние дни между родителями произошла ссора. Отец опять сорвался, мама позвала меня на помощь и я, памятуя о словах отца же о защите женщин…. да что вспоминать.

Это я сейчас понимаю, что бывают ситуации между двумя супругами, где мнение третьего лишнее, а мама, к тому же знала, где именно у папы кнопка «турбогнев».

Ему было настолько стыдно, что он сутки не мог смотреть мне в глаза и постоянно каялся и ругался сам на себя. Мать исчезла и скоро появилась в Москве, куда почти следом отправился и я. Трёхлетняя сестрёнка осталась.

Отец не хотел её отдавать, бабуля напрягала все свои мускулы и подняла все знакомства. Через несколько месяцев мама, её двоюродная сестра, тоже Татьяна, между прочим, мастер спорта международного класса по воздушному пилотированию, а заодно и парашютному спорту, имея за спиной более 2000 прыжков, ну и конечно я — по всей видимости, мои поступок произвёл впечатление, отправились выкрадывать Светку.

Не стану рассказывать всю детективную историю, замечу лишь, что везде нас встречали у трапов самолётов, к трапам же и подвозили, организация, помогавшая в этом, носила аббревиатуру КГБ и иногда напряжённые лица женщин, совершавших нечто без страху и упрёка, напрягали и меня, ещё мальчишку, неимоверно. И только с сестрой на коленях все заснули спокойными, сном праведным и с чувством исполненного долга, летя в самолёте, направлявшимся в Москву.

Н-да, если бы папа узнал о краже дочки чуть раньше, а он такой бы шутки точно не понял, не знаю, что бы он натворил, но мы её выкрали из детского сада с утра, чему она не по-детски обрадовалась, всё-таки мать-это мать! А узнал отец только вечером, когда пришёл за дочерью, и когда мы уже были в столице. Кто-то всё хорошо продумал и неплохо организовал, чтобы и задача была выполнена и никто не пострадал, в том числе отец и его без того несправедливое положение.

В это может не совсем повериться, памятуя о советском времени, но факт остаётся фактом в памяти каждого из принимавших в этом участие, сегодня вызывая только улыбку.

Родился я в Москве, матушкины корни с Поморья по бабушке, по деду из Питера. Отец же терский казак, и по умению, и по призванию.

Не раз бывая в Грозном, я привык к тамошним местам, а улица «8 марта» запомнилась на всю жизнь. Бабушкины компоты, соки и особенно из винограда «Изабелла», кажется остались в прошлом и никогда не будут больше попробованы, причин тому масса, но не будем о грустном.

Когда-то казачья станица Грозная, а нынче столица никогда не существовавшей республики, перестала быть населённым пунктом где, когда-то чувствующий себя как дома славянин, теперь вряд ли захочет быть хотя бы гостем…

Футбол футболом, но как справедливо считали взрослые, да и пожалуй я сам, накормить он не может, по крайней мере не мог тогда, а стезя офицерская меня ждала и тянула, а потому, после 8 класса, я поступил в Калининское (ныне Тверское) суворовское училище. Но некоторые обстоятельства, из ряда семейных заставили, вернуться домой, а после, по данному отцу слову, отправиться к нему в гарнизон. Это решение оказало на маму неизгладимое впечатление, и явно не положительное, но она не стала лишать меня свободы выбора. Мужское же начало тянуло к тому, к чему тянет любого: раздолье, независимость, военные полигоны и настоящие коллективы.

Возможно, скука по мне и моё последующее, после окончания 10 класса, поступление в военное училище, сподвигло родителей объединиться вновь. Хотя, мне кажется, что искра, пробегающая между ними никогда не находила заземления, уже на 5 десятке лет, в сущности, ещё молодые, они соединяются опять. Но у матери через 2 года обнаруживается рак груди, который оперируют, чем дарят ещё 7 лет жизни, и в 49 она покидает этот мир.

Вся жизнь семьи отца и матери — сумбурна и феерична, как и моя, и моей сестры. Может мы пытались бороться с наследственностью, но не генетической, ибо всё происходящее с нами, детьми, было отголоском жизни страны в целом. Именно её бурное дыхание создавало те условия, в которых жил каждый из нас.

Мы часто разъединялись, иногда я пропадал вообще, по странным образом встречаясь вновь, мы чувствовали друг к другу прежнюю родственную тягу.

Маленькой я звал её Фёклушкой но, возмужав, ей хватило одного слова, чтобы дать понять — передо мной Светлана, и эта красавица-умница моя сестра.

В детстве крепким я не был, хотя младенцем и выглядел пузатым, и с «перетяжками». Все имеющиеся запасы организма уходили в рост, своих 185 сантиметров я достиг к 8 классу и остановился. Всю свою жизнь занимаясь спортом, начиная с футбола, который дал сильные рельефные ноги и великолепную выносливость. Перешедшее от отца впалое строение грудной клетки создавало впечатление сбоку моей визуальной плоскости, плюс дикая сутулость. Словом, «гончий велосипед».

В военное училище я поступил при весе 63 килограмма, что было явным недобором и единственным плюсом была возможность бежать сколь угодно долго, а вот подтянуться я ни разу не мог. За время учёбы я не только постигал всевозможные дисциплины, но и прикладывал массу усилий, в результате чего выпрямился, стал подтягиваться 30 раз не «техникой», а силой, и прибавил 15 килограмм чистых мышц и, как замечала мама, выглядел «аполлонисто».

Наверное, сравнивая меня периода школьного и офицерского, можно сказать словами Ивана Миронова, сказанных правда о сегодняшних днях:

«Да, глядя на тебя, приходится поверить, что всё возможно».

Итак, родители вновь сходятся и, похоже, начинают новую жизнь. Прежняя фонтанировала ссорами и перемириями, перемежалась с покойными участками тишины и счастьем домашнего очага, чему доказательством служит многочисленные чёрно-белые фотографии с шашлыков, лыжных прогулок, застолий а то и просто, выходов с детьми или каких-нибудь выездов на природу.

Отец любил фотографировать маму, и всегда умел выбрать самые удачные ракурсы. Он просто её любил и это было причиной стороны, где жило счастье и ревновал что, по вполне понятной причине, порождало отрицательные эмоции.