Юрий Штеренберг - Истории, связанные одной жизнью

Вечер прошел хорошо, Таня организовала стол, Миша собственноручно приготовил свинину на косточках в кислосладком соусе — очень вкусное блюдо. Было мирно и спокойно, как в добрые старые российские времена. Ну и что, что мы в Америке, зато все вместе. Помимо того, что Алеша рассказал о только что прошедшем соревновании по дзюдо, в котором он принимал участие, и об особенностях его преподавательской работы в Университете, а Миша о своем сотрудничестве с петербургским еженедельником “Дело”, мы просмотрели несколько занятных роликов. Так, на сайте YouTube.com мы увидели подготовку харьковского мэра к выступлению перед избирателями, когда даже после десятой попытки он не смог внятно произнести одну простую фразу, смысл которой состоял в том, что какие-то деньги пойдут на повышение благосостояние горожан. Причем, со стороны натаскивающего, видимо его заместителя, каждая неудачная попытка сопровождалась соответствующей характеристикой мэра и неимоверным матом. Другой ролик представлял выступление ансамбля, скорее всего, из какой-то арабской страны, язык был нам непонятен. Но зато было понятно ключевое слово всех поющих, и в хоре, и соло, и это слово было “Бляди”. В конце каждого сольного выступления солистка с гордостью выводила: “Я — блядь”.

В хорошем настроении, где-то около девяти часов вечера, мы собрались в обратный путь. Перед выходом Миша еще раз напомнил мне предстоящий маршрут до нашего разъезда.

На улице было уже совсем темно. В этом районе города фонари встречаются редко, но ехать ведомым было совсем нетрудно даже в темноте. Мы ехали вместе довольно долго, Миша впереди, много поворачивали, и у меня все время была одна мысль: как бы не пропустить выезд на Mass Avе. Наконец, я издали увидел хорошо освещенную табличку с надписью “Mass Ave” и уверенно повернул направо. Одним глазом я увидел, как Миша завершает переезд улицы и почему-то сразу паркуется. Но я не придал этому никакого значения и продолжал движение.

Ехал я довольно долго, все время ожидая появление моста через реку Чарльз Ривер, Гарвард Бридж, одного из многих мостов через эту реку, главную реку города. Я проехал еще несколько миль, мост не появлялся, но я продолжал движение. Наконец до меня начало доходить то, что, возможно, я еду не в ту сторону. Если это так, то Миша ошибся, и вместо того, чтобы сказать “повернуть на Mass Ave налево” сказал мне “направо”. Как он мог так ошибиться?

Наконец, я все же остановился около бензоколонки, и одинокий бензозаправщик подтвердил мои предположения. Он сказал, что я должен двигаться в обратном направлении, не сворачивая, но почему-то посоветовал за уточнением обратиться к бензозаправщику на бензоколонке, которую я встречу через две-три мили. Лучше бы он мне это не говорил потому, что у меня появились опасения того, что я смогу заехать куда-нибудь не туда (не без основания!).

Несмотря на то, что мы ехали по широкой, хорошо освещенной улице, никуда не сворачивая, я все время посматривал на таблички с обозначением пересекаемой улицы и просил Нонну делать то же. Мы проехали рекомендованную нам бензоколонку, но она была даже не освещена. Улицы в американских городах всегда малолюдны, но в такое позднее время они были вообще пусты. Поэтому я обрадовался, когда увидел на тротуаре идущую в нашем направлении пару. Я остановился, вышел из машины и нагнал их. Обратился на английском, но на их лицах, и его, и ее, появилось какое-то странное выражение, похожее на ужас. Потом на ее лице, женщины всегда более догадливы, я прочел нечто, похожее на догадку, и она спросила: “Вы не говорите по-русски?” Они оба почему-то были счастливы, когда я подтвердил свое русскоязычие. “Да, вы едете правильно, нигде не сворачивайте, но придерживайтесь правой стороны”. Опять какие-то предостережения, которые вызвали у меня дополнительное напряжение. И это притом, что я находился на широкой освещенной и хорошо мне известной, так мне казалось, магистрали. Я придерживался рекомендованной мне правой стороны и неожиданно, после какого-то перекрестка понял, что “съехал”. “Да, — подтвердила одна женщина на автобусной остановке, — чтобы попасть на Mass Луе, вам следует либо вернуться, либо ехать дальше, на Memorial Drive повернуть налево и ехать до Harvard Bridge”. На какой улице я в то время находился, я не знал ни тогда, не знаю и теперь.

Здесь я должен сказать, что для того, чтобы мои передвижения по городу были более понятны, надо быть либо бостонцем, либо иметь под рукой атлас автомобильных дорог Бостона. Возвращаться мне почему-то не захотелось, и я двинулся вперед. Левого поворота на Memorial Drive не было, или я его не заметил, я поехал вперед, останавливаться на перекрестке нельзя, переехал какой-то недлинный мост и оказался на магистрали Storrow Memorial, на той стороне, которая вела к центру города, на запад. Вместо того чтобы на первом же перекрестке взять вправо и выехать на какую-либо улицу, ведущую в наш город, в Newton, я продолжал двигаться в противоположном направлении. Мы проезжали мимо многих указателей, но я не успевал их прочесть — идущие сзади машины подгоняли меня, а издали я плохо видел текст на таблицах.

Внутреннее напряжение продолжало нарастать. Однако Нонна вела себя очень хорошо. Я не услышал от нее ни одного замечания на все мои “уверенные” маневры. Тем не менее, с моей стороны все время выражалось недовольство типа: “Все жены помогают своим мужьям-водителям, ты же не можешь даже прочесть название улицы, по которой мы проезжаем”. Когда же, наконец, она не выдержала и сказала: “Зачем ты едешь так быстро, я ничего не успеваю прочесть”, я со злостью заявил: “Из всех сегодняшних помех моему движению ты самая большая”.

Наконец, изрядно проехав в сторону центра города, мне удалось остановиться где-то в спокойном месте, в котором я с радостью увидел стайку молоденьких девушек, видимо, студенток. Они со смехом мне сказали, что сразу же за углом начинается улица Beacon, которая нас прямо приведет в Newton. Я обрадовался, потому, что Beacon — это почти что родная улица, по которой я несколько раз в месяц вот уже на протяжении семи лет нашего пребывания в Америке, регулярно езжу к врачам и в продовольственные магазины. Я сообразил, в какую сторону нам надо двигаться и, наказав Нонне все время считывать название улицы, чтобы мы, не дай Бог, в темноте не оказались опять не там, резво поехал. Причина резвости была все той же — подпирали сзади едущие автомобили и еще что-то.

Но странное дело — я совсем не узнаю улицу. Правда, вначале мы ехали по тому участку, в который я заезжал довольно редко, но затем, по времени движения, мы должны были уже находиться в хорошо мне знакомом районе. И, действительно, несмотря на густую темноту, Нонна несколько раз говорила: “Смотри, вот сейчас будет поворот к Ельяшкевичу, а вот здесь мы хоронили Верочку”. Но я неизменно отвечал: “Это тебе кажется, я не узнаю ни место, ни дома, надо проезжать дальше”. И я ехал дальше, и мы проехали все, в том числе поворот на Central Street, ведущую прямо к нашему дому. Неожиданно, через некоторое время, я увидел, что мы движемся по дороге номер 16. А я и без карты хорошо помнил, такой вот молодец, что эта дорога проходит уже через другой город, Wellesley. Значит, мы благополучно проскочили и Newton и весь Beacon.