Рагнар Квам-мл. - Тур Хейердал. Биография. Книга II. Человек и мир

У Тура было чувство, что лодка нагружена, как он это называл, «психологическим бензином» {619} 619 Ibid., s. 171. . В конце концов ему приходилось вмешиваться, чтобы смягчать противоречия. С помощью антрополога Сантьяго, который изучал «мир и агрессию» в качестве важной части своей научной работы, ему удалось создать такой дух сотрудничества, который и породил идею о создании на «Ра» международного экипажа {620} 620 Ibid., s. 173. .

Экипаж «Ра». Слева направо: Абдулла, Юрий, Норман, Сантьяго, Тур, Джордж, Карло

«Чудо произошло. Все эти мелкие трения не выросли в экспедиционную лихорадку, потому что каждый пытался понять, как другие реагировали на то, что он делал», — писал Тур Хейердал в книге о «Ра» {621} 621 Ibid. .

Нет никаких сомнений в том, что Тур Хейердал обладал уникальными способностями руководителя и вдохновителя в своих экспедициях. Если он по отношению к своим близким мог быть упрямым и бесчувственным, то среди избранных людей на плоту или папирусной лодке он проявлял совсем другие качества. Отсутствие способности слышать других и учитывать их интересы, многократно приводившее членов его семьи в отчаяние, сменялось в море своей противоположностью. Он чутко следил за сменой настроения, привлекая всех своих людей, когда надо было принять решение. Поддерживая свой естественный авторитет самым мягким способом, он добился не только уважения товарищей, но и их доверия, что стало решающим обстоятельством для достижения успешного результата. Несмотря на незначительный опыт мореплавания, возросло его умение успокоить при возникающих опасностях. Они изо всех сил пытались спасти и «Ра», и самих себя во время драматичного плавания из Сафи к мысу Джуби и долго не могли управлять лодкой, поэтому никого не обвинили бы, если бы кто-то отказался продолжать плавание. Но после нескольких дней все поняли, что если они предадут Тура, то предадут сами себя. Если Тур привязывал себя к мачте, то и его люди делали то же самое.

«Ра» находился в плавании недели две, когда они заметили, что на кормовой палубе начинает скапливаться вода, будто в ванне. Ныряльщик Джордж Суриал нырнул под лодку, чтобы найти объяснение. Лицо его приобрело озабоченное выражение, когда его голова показалась из-под воды. Он доложил, что корпус слегка надломился прямо за каютой, недалеко от того места, где Омар и Муса нарастили лодку, после того как они в знак протеста против ее непривычного внешнего вида обрезали хвост у кормы. Более тщательные исследования над и под водой показали, что «Ра» получил «видимую трещину и вся кормовая часть медленно начала погружаться в глубину» {622} 622 Ibid., s. 169. .

«Ра» начал крениться довольно рано из-за конструктивных недостатков. Отказала кормовая часть, и папирусная лодка все сильнее и сильнее кренилась на правый борт

Эта неожиданная проблема становилась все острее. Волны захлестывали кормовую палубу, и она все больше провисала. Элегантно закрученный ахтерштевень уже не был таким упругим, от брызга волн хвост набрал много воды и стал гораздо тяжелее. Всплывет ли корма снова, если обрезать завиток? Тур думал на этот счет, но мысль ему не нравилась. Это было бы «все равно что отрезать лебедю хвост».

Тур сидел и размышлял. И тут он вспомнил, что на старинных египетских рисунках от этого завитка на палубу тянулся канат. Ни строители лодок из Чада, ни кто другой не поняли назначения этого каната, и поэтому никто не прореагировал, когда его не вмонтировали. Тур Хейердал и шведский историк кораблестроения Бьёрн Лангстрём думали, как и все другие, что, когда египтяне завернули ахтерштевень в совершенную дугу, они делали это ради красоты, а не потому, что это требовалось для улучшения мореходных качеств.

Однако «хвостик крючком», как называл его Тур, был не только красив. Он имел свою функцию. Назначением каната было не удержание лебединой шеи на месте, притянув ее книзу, как легко было себе представить. Смысл состоял в том, что он своей упругостью должен был поддерживать корму, чтобы она не опускалась! Загнутый ахтерштевень, иначе говоря, был сконструирован так, что он действовал как пружина. Тур констатировал, что «мы не догадались использовать завиток с той целью, для которой он был предназначен». В то же время он признавал, что эту науку можно было познать только на опыте {623} 623 Ibid., s. 170. . Список проблем, которых Тур Хейердал мог избежать, если бы он совершил пробное плавание, становился слишком длинным.

Тур хотел убедиться в том, что он прав. Они взяли веревку и протянули ее, привязав к верху завитка, вниз на палубу. Но было уже поздно. Ахтерштевень слишком пропитался водой и стал достаточно тяжелым, чтобы можно было выправить трещину. Корма продолжала тонуть и, вместо того чтобы помогать удерживать «Ра» на плаву, все больше и больше превращалась в тормоз.

У берегов Западной Африки сломались мачта и рулевой механизм. Едва успели залатать эту прореху, как начал разваливаться корпус. А они все еще не достигли широты Островов Зеленого Мыса. Из общей дистанции в 2700 морских миль им оставалось пройти еще около 1800 миль пути, или две трети расстояния.

В середине июня погода снова испортилась. На море поднялись волны, и тонны воды обрушились на кормовую палубу. Те, кто нес рулевую вахту, стояли часто по колено в воде.

Тур начал задумываться о том, не объясняется ли затопление кормы чем-то еще, кроме отсутствующего каната. Строители лодки использовали технологию, разработанную на мелком озере во внутренних районах Африки. Может быть, эта технология не годилась для судна, предназначенного для морских плаваний? Не совершили ли парни из Чада конструктивную ошибку, когда они после всех уговоров все-таки построили кормовую часть, которую раньше никогда не делали?

Абдулла заверил, что повреждения несерьезны. Пока не повреждены веревки, связывающие вместе снопы тростника, «Ра» будет и дальше плыть без проблем. Джордж инспектировал подводную часть корпуса каждый день и сообщал, что веревки чувствуют себя превосходно.

Тем не менее было ясно, что надо что-то делать. «Ра» плыл по волнам уже не так легко, как раньше. Постоянный поток воды на кормовой палубе тянул лодку вниз и делал ее тяжелой и неуклюжей.

— Давайте распилим спасательный плот!

Это сказал Сантьяго Хеновес.

Другие удивленно посмотрели на него.

— Спасательный плот наполнен пенопластом. Мы можем разрезать его и подложить куски между тростником под кормовую часть. Это улучшит плавучесть.